Игумен Аристарх пользовался все большей свободой, он привел его в палату, в которой лежал Валерий Петрович, и на глазах ранее знавшего Валерия и его положение, изумленного сотрудника администрации Президента возложил на него руки, прочитал молитву, после чего тот встал, начал ходить и говорить. А священник, к которому исцеленный бросился со словами благодарности, лишь скромно сказал: «Я здесь не при чем. Это все Господь!», и тихо вышел из палаты, на прощание сказав: «Но нужно жить по новому, чтобы не вернулась старая болезнь!»
Власти Скотниковой в Лузервиле пришел конец. Приехала следственная бригада из генеральной прокуратуры. Людмила Владимировна и многие из работавших на нее бандитов были арестованы. Свидетелями обвинения выступили Валерий Петрович и Валентина. Совместное участие в опасном деле сблизило их. Бывший заместитель начальника областной соцзащиты пересмотрел свое отношение к браку, а Валя подумала, что нашла, наконец, своего принца, пусть и старше ее почти на двадцать лет и с непростым прошлым. Через некоторое время они поженились. Валерию предлагали вернуться на прежнюю работу, но он ответил, что, пожив в том положении, в каком находятся пациенты интерната, он не может более быть спокоен. Нина Петровна назначила его новым директором интерната вместо Скотниковой, и положение его пациентов начало разительно меняться. Самым трудным для Валерия Петровича было привыкать жить на одну зарплату, да еще с молодой женой, но он мужественно пытался находить радость в такой жизни.
Имущество Скотниковой было объявлено нажитым преступным путем и подлежащим передаче в собственность государства. От отчаяния та пыталась было начать говорить о Зое Георгиевне, сэре Джоне и Элизабет, о тайном обществе «Наследники Ост — Индской компании», но, едва произнеся первые слова, умерла в страшных мучениях. Поскольку вскрытие ничего не показало, то это отбило у следователей желание заниматься заместителем министра. А вскоре Зоя уволилась и уехала в Англию. Вместе с ней туда уехали Григорий Александрович и Петр.
Отец Аристарх переехал жить в дом настоятеля храма в Лузервиле. Его действительно возвели в сан архимандрита, и назначили штатным священником этого прихода. С переменой обстановки в интернате, начала меняться к лучшему и жизнь в городе, жизнь которого строилась вокруг него.
— Вы проиграли? — спросил Григорий Александрович сэра Джона.
Они сидели на террасе большого дома в центре Англии. Григорий пил ром и курил гаванские сигары, а Эктон задумчиво на него смотрел.
— Ты так себя и не ассоциируешь с нами, — сказал он профессору.
— Это плохо? — насмешливо поинтересовался тот.
— Интересно, — ответил лорд. — Я видел рождения и падения великих государств и великих организаций, почему меня должна трогать судьба какого‑то городишки?
— Но вы поняли то, что хотели?
— Отчасти. Я это, в сущности, и всегда знал. Как и то, что ничего не бывает просто так. Мы еще посмотрим на всю эту ситуацию в развитии.
ЧАСТЬ II
НОВЫЕ
ИСПЫТАНИЯ
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Молодая жена
Год прошел с момента, когда Валерий и Валентина стали мужем и женой. Первое время Вале все очень нравилось: Валера не только неплохо зарабатывал, как директор интерната, но и имел недвижимость. Его дачу они продали, и купили на эти деньги в Лузервиле вполне приличный коттедж. Пятикомнатную квартиру в областном центре сдали квартирантам, что приносило существенную добавку к семейному бюджету. Свою иномарку Валерий, которого теперь возили на белой интернатской «Волге», подарил жене. В свадебное путешествие они съездили на Сейшелы и Багамы. В целом, можно было бы сказать, что жизнь удалась. Но Валентина все равно была недовольна.
Первое, что внесло серьезный разлад в отношения между молодоженами — это категорический отказ Валерия Петровича назначить Валентину на должность главной медицинской сестры интерната. А она была девушкой амбициозной: ей хотелось не только жить в достатке, но и иметь власть над другими людьми; и не просто иметь, а проявлять ее. Самым же ужасным в глазах Вали оказалось то, что ее муж назначил на эту должность ее подругу — Ольгу, которая за ним ухаживала, когда он был парализован!
— Ты в нее влюбился! — в истерике рыдала Валя, размазывая по лицу руками растекающиеся тушь и помаду. — А я‑то глупая ничего не замечала! Ты влюбился в нее, когда она подмывала тебе зад, пока ты валялся как овощ! А женился на мне, только из‑за того, что я ее подруга, через меня хотел быть ближе к ней. Раз уж ты не мог получить эту святошу, то решил взять хоть ее подружку!