- Что?! - Феофания удивленно моргнула, она никогда даже не думала о том, что холодный, злобный и неуправляемый в своей ярости Бастиан Геллерт мог испытывать вообще хоть какие-то чувства, не говоря уж о том, чтобы любить. Его бесконечные фавориты не в счёт.
- Да, мама. Он всегда знал, что ты любишь Мэллори. Однажды, он сам сказал мне об этом. Не знаю, что на него нашло... возможно, это был просто приступ пьяной откровенности, мы с ним здорово набрались тогда... Это было еще в то время, когда мы пытались наладить хоть какой-то контакт. А, я узнал, когда мне было девять... случайно зайдя в твои покои. Знаешь, что я тогда услышал? Ты разговаривала с человеком на миниатюре, которую держала в руках, и... просила прощения за то, что у твоего сына не синие глаза ... за то, что я не сын Патрика. И я не хочу, чтобы мой ребенок однажды застал свою мать тихо плачущей над портретом, как это было со мной.
Феофания замерла, ошарашенная жестокой правдой, а Тайгер помолчал, успокаиваясь и вновь продолжил:
- Я не хочу так жить. В моей жизни и так достаточно негатива, чтобы превращать собственный брак в очередной балаган и делать несчастной ни в чем не повинную девушку.
Феофания медленно приходила в себя. Услышать такое от Тайгера она никак не ожидала. Подумать только, её сын знал, что она всю жизнь любила другого... Знал и молчал об этом... Но, гоблин побери, он кругом прав. Такой жизни, как у неё, она для Тайгера не хотела.
Феофания устало поднялась с дивана, подошла к сыну и обняла за плечи:
- Что бы ты ни решил, я всегда поддержу тебя. Ты только приходи чаще, сынок. Не забывай меня и знай - я очень и очень люблю тебя, мой мальчик, всегда буду на твоей стороне и приму тебя любым, что бы с тобой не случилось.
- Теперь я буду часто приходить к тебе, мама. Ты прости меня, что бросил тебя здесь одну. Сначала, мне нужно было время, чтобы все обдумать и принять себя таким, а потом,.. - он обреченно махнул рукой,- короче, я просто дурак и эгоист, прости. Погруженный в собственные переживания, я совсем не подумал - каково было тебе. Как это - жить с чувством вины и осознанием того, что ничего невозможно исправить.
- Я надеюсь, сынок. И еще... Я верю, что когда меня не станет, ты не бросишь Джейн. Без твоей поддержки она погибнет.
- Не волнуйся. За десять лет, я успел свыкнуться с мыслью, что мне придется играть роль няньки при твоей малолетней воспитаннице. Думаю, я справлюсь, хоть и считаю, что камбион не самая подходящая защита для юной девушки.
***
Они проговорили два часа, и все это время вышеупомянутая малолетняя воспитанница пряталась за дверью. Джейн возвращаясь с очередных посиделок с Карен, заметила полоску света под дверями бабушкиной комнаты, услышала тихие голоса, и ведомая извечным женским любопытством, помноженным на юность, решила немножечко подслушать и посмотреть, что же это за таинственный полуночный гость находится в спальне Фанни.
Гуляя по городу, девочки старались избегать главных улиц и уж тем более не заходили в центр столицы, где находились резиденция Правителя, поместья его ближайшего окружения и замок Наследника .
" Ну их, этих высокородных,- говорила Карен подружке, - нам, простым магам все равно не понять их вычурные заморочки, а ты вообще человек, которых они в принципе ненавидят. Так что уж лучше будем держаться от них подальше. Так безопаснее".
А уж когда Карен в шестнадцать лет угораздило влюбиться в Дона - сына портнихи, они и вовсе не ходили дальше улицы Белошвеек.
И вот теперь Джейн впервые в жизни видела настоящего аристократа. Фанни была для неё просто любимой бабулей, и она никогда не задумывалась над её статусом и положением в обществе.
Ей не удалось толком ничего услышать из тихого разговора, но то, что ночной гость был сыном Фанни Тайгером, девушка догадалась быстро. В приоткрытую щелочку, она во все глаза, разглядывая высокого черноволосого мужчину, похожего на сказочного принца. Тайгер произвел на пятнадцатилетнюю Джейн двоякое впечатление. Он был невероятно красив, и в то же время в нем было что-то пугающее, но природу этого страха объяснить было невозможно.
Потом Тайгер взглянул на часы и стал прощаться:
- Мне пора, мама. Но я еще приду. Обязательно.
Они обнялись, мужчина повернул перстень на левой руке и исчез.
Феофания, поглощенная мыслями о разговоре с сыном, совершенно не обратила внимания на притаившуюся за дверью приемную внучку, а Джейн не стала говорить, что видела их встречу. Не хочет бабушка знакомить её со своим сыном, значит так нужно и лезть к ней с расспросами, девочка постеснялась.