Елена Вернер
Наследники пепла
Цикл рассказов
Москва
2014
WehrMacht
Сад был словно сказочный, да и сам хозяин напоминал ей гнома. Пожилой, энергичный, невысокий, с веселыми глазами и лбом, уходящим в лысину, по бокам от которой курчавились мягкие и седые волосы. Иногда он приглаживал их крепкой пятерней, а большую часть времени они торчали клочьями белого пуха, как созревший хлопок из коробочки.
Его звали герр Леманн.
А ее звали Виктория Москвина, для близких просто Вика.
О том, что недавно овдовевшему герру Леманну нужна помощь по хозяй-ству, Вика узнала случайно, через «знакомых знакомых», когда искала работу жилье на время летних каникул в университете Гумбольдта. Возвращаться на это время в Россию не было никакого смысла, у разведенных родителей были свои семьи с маленькими детьми, и Вику там никто особо не ждал. Начиналась ее взрослая жизнь. И теперь она каждое утро просыпалась в тихом пригороде Потсдама в маленькой комнатке дома немецкого пенсионера, чтобы ходить в ма-газин, готовить обед и подстригать живую изгородь из вездесущей бирючины.
Изгородь опоясывала садик, сладко пахнущий розами и глицинией. Из-под двух елей, низко опустивших свои сизо-зеленые лапы, на Вику поглядывали садовые скульптуры: семейство оленей с пятнистыми спинами, улыбчивый заяц, еж в разноцветном комбинезоне. Она уже успела заметить и даже привыкнуть к тому, что немцы не обходятся без таких фигурок в своих садах, хотя на ее вкус это было чрезмерно. Во всем остальном сад был безупречен, с ухоженными лопоухими хостами и папоротниками вдоль дорожки, песок между которыми был еще волнист и помнил зубцы грабель, и фонарями на солнечных батареях, вокруг которых в сумерки начинали свой бесконечный танец мотыльки.
Сказать по правде, Вика почти сразу поняла, что помощь как таковая герру Леманну была не нужна он прекрасно справлялся и сам. Возраста его девушка не знала, но и без этого было понятно, что сдаваться на милость старости он не собирается. Вставал он даже раньше Вики, и каждое утро, сонно двигаясь в направлении ванной комнаты, она уже чувствовала запах свежесваренного кофе, слышала, как хозяин бормочет под нос то ли песенку, то ли стишок всег-да один и тот же мотив. Как все пожилые люди, он окружал себя множеством привычек, насобиравшихся за долгую жизнь, и этот мотив был его утренней привычкой. Сперва Вике было неловко, что он варит кофе и на нее тоже, но попытки помочь ему герр Леманн быстро пресек:
- Я варю по утрам кофе вот уже шестьдесят лет. Вдруг что-то сломается у меня внутри, если этот ритуал нарушить, а? Вы как думаете?
Он посмотрел на Вику лукаво, и ей пришлось со смехом согласиться.
- Вы слышали про птиц в Бразилии, которые собирают кофе? Они называются Жаку. Прекрасно, представьте себе, разбираются в кофе! Человек ошибется, а птица никогда. Моя жена однажды услышала об этом по телевизору. С тех пор она шутила, что меня надо было назвать Жаку. Но мои родители мало что слышали о Бразилии, как мне кажется Хотя имя дали все же птичье.
- Какое?
- Арне. Это от древнегерманского, означает «орел».
- Красивое имя, - оценила Вика.
- Моя жена тоже так говорила. А я ей отвечал, что самое красивое имя все равно принадлежит ей. София. Она была из Болгарии.
О жене герр Леманн упоминал постоянно, с юмором и теплотой, безо всякого надрыва, будто она ушла на почту и скоро вернется. Но именно в ее отсутствии была та причина, по которой здесь появилась Вика, и которая стала ей очевидна через десять минут общения с хозяином. Одиночество. Нужна была не помощница по хозяйству он справлялся сам, и не хозяйка ушедшую в лучший мир фрау Леманн было не заменить. Но просто живая душа, с которой можно было обсудить новости или выпить кофе. Старший сын Леманнов вместе семьей жил в Берлине и за три недели, что Вика провела в доме, приехал лишь однажды. Младший сын только звонил, из Лейпцига. Спустя несколько дней по-сле знакомства герр Леманн признался Вике, что сначала у него были сомнения:
- Идея нанять кого-то в помощь была не моя, это все фрау Келлерхоф, хозяйка булочной. Однако, как видно, нужно благодарить ее за вас, Вика. Мы с вами, кажется, поладили.
Вика честно старалась выполнять свои обязанности. Но что бы она ни начинала делать, герр Леманн появлялся неподалеку и тоже принимался за работу: стриг вместе с нею изгородь, рыхлил землю, полол сорняки, мимоходом рассказывая что-нибудь. Ей нравилось его слушать. Нравился его немецкий язык, богатый, немного старомодный, с незнакомыми оборотами, которые Вика записывала в блокнот. Герр Леманн много знал и умел хорошо рассказывать. Он пояснял, что это пришло с опытом: всю жизнь он преподавал историю Средневековья, а история пуста и безлика, если ты не пропускаешь ее через себя, не пытаешься понять, кем были те люди, умудрившиеся наломать столько дров, и что ими двигало. А когда поймешь их стремления, их любовь и ненависть, их обиды и потрясения детства, - то рассказываешь о них, словно о близких знакомых.