- Я часто угадываю.
- Интересно. Но вы так и не ответили на мой вопрос, – снова посмотрела на него Рэйчел.
- Какой?
- О деньгах.
- Пусть это вас не заботит, – он усмехнулся. – Сколько нужно.
- Вот как, – Рэйчел снова приподняла брови. – Надеюсь, это всё-таки не шпионаж?
- Нет. Это не шпионаж.
- Поклянитесь.
- Даю слово, что это не шпионаж. Я знаю, от русских можно всего ожидать, особенно – по нынешним временам. Но это не шпионаж.
- Как ваше настоящее имя?
- Это моё настоящее имя. Я просто сократил фамилию для удобства говорящих по-английски.
- И как же это звучит по-русски?
- Гурьев.
- Мне кажется, я слышала эту фамилию, – кивнула Рэйчел. – От мамы. Не помню, в какой связи? что-то из времён Павла Первого, кажется?
- Да. Это возможно. Был такой – Граф Гурьев, министр финансов. Несколько позже. Неважно. Не только не родственник – даже не однофамилец.
Она улыбнулась этой нехитрой шутке – и снова не дежурно, а как-то ободряюще, что ли:
- Конечно. Итак, что же за дело у вас в Англии?
- Это очень личное.
- Вот как. Вы меня интригуете.
- Нисколько, – вздохнул Гурьев.
Он достал из кармана пиджака портмоне, вынул из него запаянный в целлофан рисунок кольца и протянул его через стол Рэйчел:
- Я ищу эту вещь.
Выслушав историю, Рэйчел молчала очень долго. Потом подняла на Гурьева взгляд, полный слёз.
Почему ты плачешь, Рэйчел, встревожился Гурьев. Неужели всё, что ты увидела и пережила, не вылечило тебя от дурацкого романтического бреда, которым были набиты те самые книжки, зачитанные нами до дыр, до страниц наизусть, в нашем детстве?! И меня не вылечило. Получается, что мы ведь читали одни и те же книжки, Рэйчел. И сказки мы, похоже, слушали одинаковые. Как же всё плохо-то. Господи. Рэйчел.
Она вернула ему рисунок и отвернулась. А когда повернулась снова, глаза её были уже сухими. Ну, почти.
- А потом?
- Что – потом?!
- Потом, когда вы найдёте это кольцо? Если найдёте?
- Я должен вернуться, Рэйчел.
- Куда? Туда?!
- В Россию.
- В Россию, – она покачала головой. – Зачем? Что вы будете там делать?
- Этого я не могу вам сказать. Да я и сам, если честно, ещё и не думал об этом, как следует.
- Хорошо. Я вам помогу. Если это возможно. А если у вас… у нас ничего не получится?
- Я всё равно должен вернуться. Я дал слово.
- Если вы и русский, то очень, очень странный, – недоумённо покачала головой Рэйчел. – Очень.
- Россия огромна, Рэйчел. В ней живёт множество народов и рас, не только славяне. И все мы очень, очень разные. И очень похожие. Потому что мы все – русские, несмотря ни на что.
- Нет, вы положительно решили свести меня с ума, – нахмурилась Рэйчел. – Столько всего узнать за одно-единственное утро! Это просто немыслимо.
Нет, нет, испугался Гурьев. Пожалуйста. Вот только не надо влипать со мной ни в какую историю. Я не хочу. Мне это не нужно. Я и так болен.
- А самое немыслимое во всём этом, – ваш туалет, – неожиданно закончила Рэйчел и скептически поджала губы. – Первое, чем нам предстоит заняться немедленно по возвращении в Лондон, – ваш гардероб.
- Он в самом деле настолько ужасен? – забеспокоился Гурьев.
- О, нет, – улыбнулась Рэйчел. – Вкус у вас, безусловно, есть. Но вы были в этом же костюме вчера. А это немыслимо, – Рэйчел вздохнула и покачала укоризненно головой. – Вам разве неизвестно, что джентльмен должен переодеваться? И где вы взяли такую моду – носить часы на запястье? Вы что, авиатор? Или шофёр?
Гурьев улыбнулся. На самом деле он страшно обрадовался. Просто обезумел от радости. Потому что Рэйчел ожила и занялась делом. Ну да, ну да. Вот ты какая, подумал, любуясь ею, Гурьев. Вот как у тебя, оказывается, всё получается. Ты просто выкладываешься по-настоящему, дорогая. И меня это радует.