– Что это за чаша?
– Это чаша из черепа русского князя Святослава Игоревича.
– Того… самого?
– Да. Его вместе с малой дружиной подкараулили в днепровских порогах половцы. Хан Куря. Убили, и хан сделал из его черепа чашу. И пил из неё вино в надежде получить толику храбрости и величия князя Святослава. Потом тут будут кадры с картой походов Святослава и его земель. Включая Царьградский поход.
– Да. Хорошо.
– И я думаю, неплохо, – согласился Гурьев. – Совсем неплохо. Это знамя его, с гербом первых Рюриковичей.
– Красное знамя, – с удивлением проговорил Сталин. – Красное знамя. Это хорошо, Яков Кириллович. Это ты просто замечательно придумал. Молодец.
– Я ничего не придумываю. Когда ж до тебя дойдёт, наконец?!
– Ладно. Ладно. Что за герб? Орёл?
– Сокол. Кстати, мальтийский сокол – это тоже оттуда.
– Этого не знаю.
– Не суть важно, Иосиф Виссарионович. Ещё одна легенда, из так называемых "вложенных", отвлекающих. Меч – ну, это не очевидно, конечно, но тоже вполне ничего себе. На клинке есть надписи – действительно, меч Святославу принадлежал. Сейчас перебивка пойдёт… Вот. Это мы у Герасимова[117] – уже в Эрмитаже. Он руководил непосредственно раскопками, необычайно толковый, квалифицированный специалист, с потрясающей интуицией. Без него – вряд ли бы получилось так быстро и чистенько. Коротко – Герасимов провёл ряд исследований, доказывающих возможность восстановления облика человека по черепу. И освоил метод, описал его. Правда, наука его пока признавать отказывается, но это не беда, потому что органы НКВД, в частности, угрозыск, уже обращались к нему за экспертизой, раскрыт ряд преступлений, ранее считавшихся нераскрываемыми. Начальника московского угрозыска тоже засняли, снимки, документы – всё, как полагается. Контрольные работы засняли, задокументировали. А потом передали ему чашу. Вот, смотри, Иосиф Виссарионович.
С целлулоида, явно волнуясь более положенного, Герасимов докладывал технологию воссоздания мягких тканей лица по имеющимся черепно-лицевым костям, показывал образцы других своих работ. Сталин поёрзал в кресле:
– Чего он так нервничает?
– Волнуется. Он уверен, что череп, скорее всего, действительно Святослава. Вот он и распереживался.
– Хорошо. Русский человек, значит. Переживает. Хорошо. Я думал – напугали его. Нет. Молодцы. Молодцы. Я понял. Останови.
Гурьев нажал кнопку на пульте. Сталин повернулся к нему, долго всматривался в глаза, мелко кивал, гладил усы. Потом прищурился:
– Мальчик, да?
– Да, Иосиф Виссарионович. Просто – одно лицо. Я, признаться, когда увидел – очумел. Фотографии будешь смотреть?
– Показывай.
Гурьев вложил Сталину в руку снимки. Тот быстро перетасовал их, подержал на расстоянии от глаз:
– Хорошо. Хорошо. Молодец. Действительно – одно лицо. Какая кровь сильная. Царская, действительно, кровь, – Сталин поднял взгляд: – Не понимаю. Как так?!
– Царство должно быть явлено, Иосиф Виссарионович. Явлено. Понимаешь, какое дело? Я ведь шёл ко всему этому много, много лет. Всё думал: что же отыщется, такое? Не бумаги, все бумаги, родословные – чепуха это всё, мусор, пыль истории. Документы составляют люди. Должно было быть что-нибудь такое – по-настоящему неопровержимое, то, что можно потрогать руками. И всем показать. Я даже когда увидел всё это – и то не понял. Вот что такое – настоящий клад. Представляешь, если бы это вскрыли сто лет назад? Без нас, без Герасимова? Какая-то тряпка, какой-то меч, какая-то золотая чашка. Пустяки, не представляющие никакой особенной художественной ценности. С мечом – вообще весело: оказывается, никто не догадывался до сих пор, что на мечах есть тексты, послания. После этого моего замечания Герасимов поделился с коллегами, они полезли чистить мечи, смотреть – и такого понаходили, что тянет на научную сенсацию мирового масштаба. Оказывается, эти самые мечи, которые считали экспортом и Европы, делали на Руси, да столько, что и сегодня, при нашей технике, организовать ох как непросто. Вот – когда так, так, когда совпало всё, всё до точки, до капли – теперь-то понятно: вот она, мозаика, вот! И кольцо, и мальтийские тайны, и Святослав, и красное знамя, – накануне великой битвы за судьбу народа, за судьбу державы. И – как итог этой битвы. Даже знамя у нас правильное, Иосиф Виссарионович. Сложилась мозаика – сама собой. Значит – время пришло. И теперь – надо всем это показать.