У нас всех тут же всколыхнулось подозрение — а не использовали ли уже эту особенность приборов на нас? Ко всему прочему, я тут же припомнила провал в памяти, возникший после уничтожения своего неправильного потомства. Сатанисты вполне могли находиться где-то неподалёку. Но все трое добровольно прошли тест на детекторах лжи, позволив предварительно себя обыскать (вдруг скрывают ещё что-то). В результате сомнения отступили: по крайней мере, нас подобным процедурам не подвергали. В том числе, и во время тестов. Мелочь, а успокаивает.
Будто этого мало, выяснилось, что телефоны также несут дополнительные функции и позволяют не только прослушивать чужие разговоры во время связи (что после предыдущего я уже начала подозревать), но и в любой момент тайно подключиться и шпионить в прямом режиме. Или вести запись происходящего (как аудио, так и видео), чтобы просмотреть её позже.
И в заключение, Вадим рассказал, что у него есть ещё и специальные, отдельные приборы-жучки, позволяющие шпионить за другими людьми или проводить разведку.
— Но не слишком совершенные, — горестно поделился он. — Подвижные, удобные, качество передачи отличное, но работают не далее, чем за два километра от управляющего модуля.
Кстати, управляющим модулем являлись многофункциональные телефоны, но центральной, базовой станцией — компьютер.
— У меня есть вопрос, — заявил Илья. — Почему ты вооружился, как шпион? С какой целью?
Я чуть не добавила «и как вы смогли утаить такую массу вещей во время сплава?», но вовремя закрыла рот.
Вадим вздохнул, встал и подошёл к краю скалы, на которой проводилось собрание. Посмотрел вдаль, избегая поворачиваться к нам лицом.
— Я полагал, что после высадки людей на планету образуется некое общество. Государство. И появятся те, кто будут хранить порядок и расследовать преступления.
— Милиция, — нерадостно усмехнулся волгорец.
— Милиция, армия, ФСБ и так далее, — кивнул сатанист. — Естественно, чем лучше будет оборудование у таких служб — тем эффективнее они смогут выполнять свои функции. Поэтому я взял только самый минимум необходимого — ножи и костюмы, — а остальное потратил на обеспечение будущей организации.
Без слов стало ясно, что уже тогда Вадим прочил себя в «хранители порядка». И именно так получилось на деле. Пусть и есть в этом что-то неприятное, но нельзя не признать, что сатанисты очень неплохо справляются с расследованиями. И в несправедливости или корыстности их почти никто не обвиняет.
— Ты был милиционером? — спросила я.
— Нет. На Земле я служил в ФСБ. Больше говорить не буду: сейчас это неважно, а прошлую подписку о неразглашении никто не отменял. Да и осталось всё это в другом мире, — Вадим встряхнул головой, будто отгоняя неприятные воспоминания. — Но хватит об этом. Сейчас важно другое. Во-первых, я предлагаю вам допросить нас троих под контролем детектора, чтобы убедиться, что мы не злоупотребляли имеющимися возможностями, не распространяли третьим лицам полученные в результате наблюдений за людьми сведения и так далее. Во-вторых, как я уже ранее сообщал, теперь у каждого из вас будут те же возможности и оборудование, что и у нас. А в-третьих, надо перенастроить базовую программу, чтобы управлять и вносить глобальные изменения входящие во внутренний круг могли только группой из шести или более человек. Именно глобальные — например, давать допуск кому-либо ещё или исключать из списка доверенных.
— Минутку, — поднял указательный палец Илья. — В этом случае надо предусмотреть ситуацию, если, например, часть из нас погибнет или будет не в состоянии участвовать.
— Такая возможность есть, — улыбнулся Вадим. — У меня есть маленькие детекторы. Они уходят под кожу и предоставляют информацию о том, жив ли и находится ли в невменяемом состоянии его владелец. А также позволяют переговариваться носителям между собой, не произнося слова вслух. Но только если хотя бы один из телефонов находится не дальше трёх-пяти километров от детектора. Мы трое уже давно вживили себе эти приборы. Удобно вести секретные разговоры — шанс, что их подслушают, сильно уменьшается.
Заметив на моём лице сомнение, лидер сатанистов добавил:
— Извлечь их можно в любой момент, но только по доброй воле владельца или единогласному решению установленного кворума.
— Хорошо, — кивнул Илья. — Тогда предлагаю вживить детекторы и установить кворум как семьдесят процентов от живых и вменяемых.
— Лучше шестьдесят шесть процентов, — тут же поправила я. — Тогда пять из восьми ещё не смогут вносить изменения, а двое из трёх — уже да.
Поскольку никто не возражал, так и решили.
Почти всего уникального и ценного оборудования (за исключением базовой станции-компьютера) у Вадима оказалось по одиннадцать штук, так что хватило на всех и три экземпляра осталось в запасе. А вот следящих жучков нам выдали аж по десять штук. Потом мы долго разбирались, как всем этим пользоваться, придумывали и запоминали каждый свой, уникальный, пароль, вносили изменения в основную программу и решали множество мелких организационных вопросов. Заодно выяснилось, что порог менять и не придётся: у сатанистов он уже стоял на шестидесяти шести процентах.
Честно говоря, гораздо больше детектора лжи, парализатора, подслушивания и тайной связи меня заинтересовали следящие жучки. Мелкие, едва больше семени паразитической травы, полупрозрачные, почти не заметные обычным зрением и вовсе не видимые — ночным, очень подвижные, надёжные и действительно передающие чёткое изображение и звук. По словам Вадима, жучки контролировал управляющий модуль, на нем же хранились как траектории, так и полученные данные. Выяснилось, что приборы слишком примитивны и им нельзя задать функцию поиска, а только или разведки по определённой траектории (без автоматического распознавания объектов), или передвижения на ручном управлении (в этом режиме оператор становился похож на заядлого игромана — с таким вниманием и азартом он тыкал в кнопочки на телефоне, следя за происходящим на экране), или следования за определённым объектом (но для этого надо сначала найти объект вручную и навести прибор на цель). В любом режиме жучки позволяли вести запись в хорошем формате. От такого богатства возможностей я пришла в восторг: ведь они могут очень помочь в наблюдении за живой природой. Шикарный подарок, прямо мечта любого натуралиста. Только ради него стоило войти в межплеменное правительство.
Меня с трудом оторвали от игры в «самолётики», чтобы познакомить с остальным оборудованием. После того, как возбуждение улеглось, мы кратко обсудили, что произошло в каждом из поселений и как лучше скоординировать дальнейшее взаимодействие, а потом Вадим перешёл к тому, ради чего всё затеял:
— Думаю, что наилучшим решением будет не идти, а лететь, — сказал он, вручая мне большое, с крупную простыню, гладкое и тонкое, но плотное полотнище.
— Это ковёр-самолёт? — удивилась я.
Лицо сатаниста удивлённо вытянулось, но чуть позже он рассмеялся.
— Нет, ни в коей мере. У нас нет ничего подобного, — улыбнулся он. — А вот у тебя — есть. Дождись, пока ветер повернет в сторону гор, и активируй антиграв. Так ты оставишь меньше следов. И подойдёшь к местным с другой стороны, не выдав расположения наших.
Понятно. Использовать-то и передавать полученную информацию не спешили, но это не отменяет того факта, что за нами шпионили. И, судя по всему, уже довольно давно.
— Хорошая идея, — одобрила я. — Но простыня-то мне зачем?
— Мы подумали, что она может пригодиться в роли паруса, — пояснила Элла.
— Вообще-то я заказывала не антиграв, а флиграв, — вздохнув, поделилась я. — То есть, чтобы не только вверх-вниз летать и вес ослаблять, но и в определённом направлении передвигаться. Но он не работает как надо, так что парус, наверное, пригодится.
— Инструкции есть? — тут же спросил волгорец.
— Да, но краткие.
— Скинь мне на телефон, потом посмотрю. Ни разу не встречался со случаем, чтобы керели обманули и не придали вещи оговорённых качеств. Вот если ты что-то подразумевала по умолчанию, то этого может и не быть.