— Вот, глядя на Лилю, поверишь, что все женщины — стервы, как говорят махаоны, — Росс тоже вышел к костру. — Всё бы ей о мёртвом и о мёртвом говорить. Не то, что ты.
— А глядя на тебя, поверишь амазонкам, — усмехнулась я.
— Сдашь завтра анализы, ладно? Столько времени прошло, наверняка кишечная фауна размножилась и обогатилась, — похоже, настала моя очередь оказаться в центре внимания зеленокожего.
— А сам?
— Сам — тоже, — согласно кивнул Росс. — Кстати, от тебя воняет. Я ещё на плоту заметил, а сейчас, когда ты спишь рядом, это особенно чувствуется. Мыться не пробовала?
— По десять раз на дню моюсь, — отмахнулась я, не показывая истинную реакцию на замечание зеленокожего. Как мазаться остатками моей помывки, так в первых рядах! А потом критикует. Ну, да, пахну не так, как они, но и не воняю! Сам-то тоже не розами ароматизирует. И, откровенно говоря, у мужчин и так тело пахнет резче, чем у женщин, а у Росса — в особенности. Вот уж кто выиграл бы соревнование на самого вонючего. Но никто его этим не попрекает. Нет, надо успокоиться. В отличие от Лили, я обычно пользовалась другим способом пресечь «комплименты». — Я хотела бы сходить к морю. Наверняка там очень интересная жизнь, на границе прилива, — поделилась своими планами с зеленокожим.
— А ещё надо проверить, заразны ли твои глисты для остальных, — продолжил гнуть свою линию мужчина.
— Росс, я поняла, о чём буду писать, — преувеличенно радостно перебила я зеленокожего. — Об этологии. И, параллельно, о популяционной экологии.
— Что, прямо сейчас? — собеседник не смог скрыть своего разочарования.
Я кивнула, снимая с шеи цепочку и включая кулон-компьютер.
— Ну и ладно, тогда я вообще спать пошёл, — буркнул Росс и скрылся в хижине. Заведя директорию и рабочие файлы под будущие учебники, убедилась, что возвращаться зеленокожий не собирается, посмотрела на голографический экран… и, вместо того, чтобы заниматься учебником, открыла дневник. Достижения достижениями, но наша жизнь состоит не только из работы, а ещё и из разных мелочей, которые обычно считаешь недостойными внимания.
А на следующее утро полукровки почти дословно скопировали наш ночной разговор.
— Росс, если ты не угомонишься и не перестанешь подавать детям дурной пример, то будешь спать у костра, — пригрозила Лиля. К нашему удивлению, зеленокожий не стал возражать и даже немного сократил вечерний ритуал, хотя и не отказался от него полностью. Но осознают ли дети, что обёртка не всегда соответствует содержимому, или принимают все комментарии Росса за чистую монету? Остается надеяться, что первое. На всякий случай, мы с Лилей ввели за правило хотя бы раз в несколько дней рассказывать на ночь сказки о хорошем человеке с плохим характером и том, какие беды и трудности ему приходилось преодолевать из-за неприятных черт личности. В конце каждой из них герой исправлялся и мирился с прежними недругами. Не знаю, подействовали ли наши рассказы на детей, но Росса мы ими однозначно достали: у него каждый раз портилось настроение и вырывалось «не дождетесь» или что-то подобное по смыслу.
32 октября — 9 ноября 1 года. Селение посвящённых и окрестности
Для приручения из всех известных нам обладателей естественного репеллента мы выбрали прусов (названных так из-за их характерного фырканья). Эти полуводные животные походили на миниатюрных гиппопотамов со свиными мордами. Не слишком крупные, но и не такие мелкие, как обычная добыча (до двадцати килограммов весом), они выглядели неуклюжими и достаточно безобидными. У прусов клыки недоразвиты, да и челюсти меньше размером, чем у кабанов. Впрочем, за исключением, разумеется, хищников, мы пока не встречали обладающих естественным репеллентом животных, которые имели бы ещё какую-то серьёзную защиту.
Мало выбрать объект приручения, надо узнать его вкусы и повадки. И теперь, сидя на толстой, низко нависающей над рекой ветви дерева, мы с Юлей и Вероникой болтали ногами и следили за питанием и поведением небольшой группы прусов на мелководье. Они не боялись и не смущались нашего присутствия, начиная нервничать только, когда кто-то подходил почти вплотную, но даже в этом случае не пытались убежать. Логично рассудив, что такая смелость должна на чём-то базироваться, Вероника спрыгнула вниз и, делая вид, что интересуется скоплением ряски, прошла мимо пруса, как будто ненароком прикоснувшись к нему кольцом-определителем.
— Ядовит, причём сильно ядовит, — вернувшись, подтвердила женщина своё предположение. — Проверишь для Homo nebulosus?
Я кивнула и тоже прошлась до ближайшего пруса. Результат оказался похожим, но не совпадал.
— Ядовит, хотя и меньше, чем для вас.
— Да, на мясо их не поразводишь, — разочарованно вздохнула агроном.
— У нас могут возникнуть проблемы, — забеспокоилась я. — Если они для вас ядовиты, то, скорее всего, их выделения также вредны.
— Ты для нас тоже ядовита, — усмехнулась Юля. — Но удалось же найти способ использования.
— Ядовита? — неприятно удивилась я и проверила себя на кольце. Нет, для своего вида я вполне съедобная… — А ты что, меня проверяла?
— Нет, Росс сказал, ещё во время сплава, — улыбнулась Юля. — Он, по-моему, всех встречных на съедобность проверял.
— И как были тролли?
— По его словам — съедобны, — мы дружно рассмеялись. — Но не думаю, что он их пробовал.
— Я тоже, — кивнула я. — Наверняка опасался заразиться.
Но в глубине души всё равно порадовалась, что ядовита для зеленокожего: мало ли как сложится ситуация в будущем. Кстати, насчёт будущего…
— А вы для нас — съедобны, — констатировала я, прикоснувшись кольцом к руке астронома.
— Только попробуй, — шутливо погрозила пальцем она. — Ты бы поменьше с Россом общалась: дурной пример заразителен.
— Очень надо! — обижено буркнула я и смутилась, поняв, что действительно сейчас повела себя, как зеленокожий. — Простите. Наверное, и правда слишком много общаюсь. А что поделать: живем в одном доме. Я бы с радостью вообще на деревья перебралась, но если с ним детей наедине оставлять, то он их такому научит, что никто рад не будет.
— А хочешь, они будут спать со мной? — с внезапно загоревшимися глазами предложила Юля. — Думаю, Илья не будет против. А я с удовольствием прослежу.
— Это было бы здорово, — обрадовалась я, а потом удивлённо поглядела на астронома. — Но зачем тебе это?
— Я очень хочу ребёнка, — тихо призналась она. Мы понимающе переглянулись: как-никак, она осталась единственной бездетной женщиной среди посвящённых. — Но боюсь беременеть. Точнее, боюсь не самой беременности, а очередного выкидыша, — на её глазах выступили слезы.
Я вздохнула. Действительно, астроном, как и остальные беременные, потеряла ребёнка во время эпидемии. Не думаю, что это так легко пережить. К тому же, судя по её словам, это не в первый раз. Минутку. Как это: не в первый раз?
— Погоди, ты сказала «очередного»?
— У меня уже дважды выкидыш был. Второй раз с вами, а первый ещё до того, как встретилась с Ильей. Тролль по животу сильно ударил, вот и… — Юля не стала заканчивать фразу, но дальнейшего объяснения и не требовалось. — Я боюсь, что опять что-то случится: ударюсь, заразу какую-нибудь подхвачу, отравлюсь… Нет, пока не хочу пытаться снова.
— А Илья не возражает? — вмешалась в разговор Вероника.
Я недоуменно посмотрела на соседку и только потом поняла намёк. Поскольку до сих пор сама с этой проблемой не сталкивалась, вот и значения не придавала, а стоило бы. Каким способом можно избежать нежелательной беременности, если не известно никакой контрацепции? Единственным и очевидным — избегать половой жизни.
— Нет, он понимает, — улыбнулась Юля. — Илья не такой мужчина, который живет с женщиной только ради секса. И вполне спокойно относится к перерыву в отношениях.
— Особенно здесь, где другие дела отнимают кучу сил, — добавил подошедший химик. — Ну вы, девоньки, даете: я-то думал, что вы за прусами наблюдаете, а вы нам косточки перемываете.
— Одно другому не мешает, — ничуть не смутившись, пояснила я. — К тому же, не вам, а нам, а о тебе речь только в контексте Юли зашла.