После остановки народ впервые увидел родичей того «морского змея», о котором говорилось в дневнике. По словам зеленокожего, камнегрызы (так прозвали ползающих сквозь камень существ) встречались разных размеров — от нескольких сантиметров до десятков метров длиной. Чем-то похожие на немного сплюснутых с боков дождевых червей, с безглазой змеиной головой и таким же членистым, как и остальное тело, но ещё более уплощённым хвостом, напоминающим тритоний. Камнегрызы могли выползать из стен или пола, мелкие порой падали с потолка. В пещерах их жило немало: за полчаса путешествия по туннелям Росс насчитал почти полторы сотни экземпляров. В основном попадались мелкие и неопасные, но однажды другой группе разведчиков пришлось убегать от крупной особи, ползущей им навстречу и перегородившей весь проход. К счастью, судя по всему, людьми эти существа не интересовались, но и не боялись их, попросту игнорируя. Потому и техника безопасности с первого взгляда может показаться элементарной: не стой на пути, избегай контакта и быстрее отходи, если заметил что-то подозрительное. А вот на деле всё гораздо сложнее, поскольку иногда камнегрызы могут вылезти прямо под ногами. Гораздо реже, но уже не единожды, зеленокожему удавалось увидеть, как они выпрыгивают из стены, пролетают некоторое расстояние по воздуху, а потом ныряют обратно в камень.
— Не увидел — не поверил бы, — прокомментировал свой рассказ Росс. — Даже и сейчас сомневаюсь, а не мираж ли всё это. Что самое удивительное: когда они прыгают, камень кажется жидкостью, а уже через пару секунд — такой же твёрдый, как и раньше. Нет, ты не думай, я только на мелких проверял, — поспешил успокоить меня собеседник. — Но на разведку с тех пор духа идти не хватает.
Сделав длинную паузу, зеленокожий вздохнул и вернулся к повествованию.
На стоянке Марк, узнав о моем ранении, отозвал Росса в сторону и рассказал о том, что иногда, если организм нашего вида начинает испытывать недостаток питания, мы можем начать есть всё (и всех), подвернувшееся под руку, независимо от личных отношений. А в бессознательном состоянии я не могу питаться, следовательно… Зеленокожий не стал колебаться и тут же сообщил об этом остальным, после чего общим советом посвящённые и решили запереть меня в клетке. Так, на всякий случай. И их опасения полностью оправдались: очнувшись во второй и последующие разы (первый был, когда меня вытащили из-под завала), я отказывалась от нормального общения, только шипела и пыталась выбраться через решётку. Меня кормили, после чего я успокаивалась и засыпала. В одно из таких пробуждений схватила крупную живую упрыгавшую по настилу рыбину и затащила её внутрь клетки, где перегрызла хребет и долго с удовлетворённым рычанием поедала. После этого посвящённые стали опасаться подходить к решётке на расстояние вытянутой руки.
— Единственным существом, к которому ты не проявляла агрессии, оказалась Рысь, — заметил Росс. — Родную кровь, что ли, чувствовала. Да её и удержать трудно: следи — не следи, а всё равно к клетке подберётся.
Естественно, что активно питаясь, я достаточно часто испражнялась. Зеленокожий насмешливо назвал меня «чистоплотным животным», поскольку все дела я делала в одном углу. А вот попытку поставить в него ёмкость встретила недоброжелательно, после чего народ отступил, ограничившись тем, что выгребал «твёрдые отходы».
Теперь понятно, что так воняет.
— Росс, принеси-ка ведро с водой, — попросила я. — И, судя по запаху, не одно.
Понимающе кивнув, зеленокожий выполнил просьбу, и следующие полчаса я занималась мытьём заветного угла клетки. Заодно и сама ополоснулась. В результате запах почти исчез, да и самочувствие улучшилось.
Выпустить меня из клетки пока даже просить не стала: сначала надо убедиться, что приступ жора не повторится. Поэтому, когда Росс попытался выяснить, как я отношусь к тому, чтобы ещё некоторое время провести взаперти, не стала возражать.
— И не злись на Марка, — добавил зеленокожий. — Он правильно поступил.
— Я не злюсь, наоборот, очень ему благодарна.
Ответ был искренним и от чистого сердца. Действительно, верхом идиотизма в такой ситуации было бы обвинять оборотня в злом умысле или желании навредить. Неужели несколько дней взаперти хуже, чем возможность стать убийцей кого-то из своих друзей? Даже не просто людей, а тех, кого любишь. Нет, цена невелика.