Другое дело, что всё равно оставалось опасение о моей дальнейшей судьбе. Вдруг, узнав про такую не слишком приятную особенность моего вида, посвящённые не захотят больше иметь общих дел? Нет, жизни вряд ли что-то угрожает, а вот мне, как члену племени…
Заложив руки за голову, улеглась поудобнее, разглядывая потолок пещеры и с улыбкой вспоминая Марка. Да, как только окажусь на свободе, с ним надо переговорить, ведь если он хотя бы вполовину такой же мнительный, как я, то, наверняка, уже попрощался с самой возможностью жизни с другими свободными. А мне очень не хочется, чтобы он ушёл.
317–322-е сутки (32 августа–1 сентября 1 года). Пещера — река в пещере
Сидеть в клетке оказалось скучно. Поэтому, дождавшись, пока на плот вернётся Игорь, ещё раз подробно расспросила его о людях на общагах и их философии. Меня интересовали сведения об уриасарах, но, чтобы не показать этого, пришлось говорить обо всех группах.
Математик рассказал, что уриасары вели себя благородно, легко делились добычей, очень охотно общались и с большим интересом следили за занятиями других людей. С готовностью (даже бросая дела) включались в игры, обожали песни, танцы, разговоры и прочие развлечения.
Чем больше я слушала, тем сильнее становилось впечатление, что уриасары — молодёжь, причём не слишком-то умная, зато переполненная амбициями. И что серьёзных дел у них вовсе не было, не говоря уж о целях или планах на будущее. Представители этой группы красовались, им нравилось находиться в центре внимания, чтобы ими восхищались. Но было ещё кое-что. Стоило народу заняться своими делами, как уриасары всеми силами старались переключить их на себя. Если этого не получалось добиться за счёт «уникальных умений», то уриасары с готовностью помогали в самых простых делах, пытались завести разговор и чуть ли не выпрашивали хоть какое-то общение. Они вели себя как подростки, которые одновременно желают быть самыми-самыми, но и не могут без других людей. Настораживала ещё одна черта: представители этой группы очень любили детей и всячески к ним стремились. Своих у них не было, но за возможность посидеть с чужими боролись всеми силами. Игорь списывал такое поведение на близость уриасаров к природе, на инстинкты, но я склонялась к другому выводу. Что, если они сами просто не способны завести потомство?
Нет, уриасары совсем не похожи на тех расчётливых и беспощадных существ, высадивших нас. Слишком очевидно подставляются. Необдуманно себя ведут. Не сейчас, так позже, их бы всё равно раскрыли — это было делом времени и предположения, что кто-то из предтеч может оказаться среди нас. Неразвитые или просто не слишком умные — в любом случае уриасары не те керели, которым я когда-то объявляла войну. Но это не отменяет того, что до эпидемии люди из этой группы повели себя недостойно. Другой вопрос — почему? Со злого ли умысла или от банальной трусости?
С другой стороны, то, что уриасары — неполноценные керели, не отменяет возможности присутствия настоящих. Однако, если они и есть в караване, то у нас всё равно вряд ли получится их вычислить. Не верю, что они могут ошибиться в таких мелочах.
Кстати, а ведь, действительно… Я с подозрением огляделась. Кто может быть керелем? Сатанисты? Нет, они мне не нравятся, но слишком похожи на людей. Да и вряд ли бы керели организовывали собственную группу — скорее бы рассеялись по уже существующим. Но взять хотя бы Игоря — вполне подходит на эту роль. Умный, общительный, спокойно оставил Надю ради разведки. Кстати, может, он специально так восхищался уриасарами, чтобы убрать глупых конкурентов? Впрочем, Дет тоже вполне подходит на роль кереля: расчётливый, безжалостный, властный… А Росс — как отлично маскируется? Именно он предложил сохранить тайну уриасар. Оптимистичный бабник Маркус, холодная суровая Лиля… Нет, если рассуждать так, то можно сомневаться во всех без исключения. Росс прав: это знание произвело разлад в душе и заставило смотреть на всех с подозрением. А не факт, что среди нас вообще присутствуют керели. Но если не доверять всем и вся — то проще уйти. Наверняка, у зеленокожего тоже возникли основательные сомнения и именно поэтому он сделал вывод, что лучше утаить от остальных информацию, которая приведёт к конфликтам. Но он не озвучил другую, гораздо более сложную задачу: необходимо и самому избавиться от недоверия. А вот это уже гораздо труднее и вообще неизвестно, получится ли когда-нибудь. Надо постараться как можно меньше думать на эту тему. А лучше — вообще не позволять себе таких мыслей, по крайней мере, до тех пор, пока не появятся доказательства.