После заката гигантской луны пустынный климат начал проявляться более явно и резко. Днем нещадно палило обжигающее солнце и температура поднималась до сорока градусов в тени. На плотах посреди реки жара переносилась легче, хотя всё равно не слишком хорошо. Мы очень часто купались, а иногда и вовсе по паре часов не вылезали из воды и отдыхали, прицепившись к борту плота. А в тёмное время суток, когда песок остывал, со стороны берега дул настолько холодный ветер, что приходилось закапываться в сено или сидеть у костра, чтобы не замёрзнуть.
Уже в первое утро после захода жёлтой луны люди настолько осмелели, что возобновили привалы, но теперь, из-за ещё более жаркой погоды, делали их в наиболее комфортное время суток: утром, когда ночной холод сменялся приятным теплом, или вечером, когда жар начинал спадать. Хотя дежурных для отпугивания драконов приходилось оставлять и на стоянках, жизнь практически вернулась в привычное русло. С началом сумерек драконы теряли интерес к плотам, продолжая лениво ими интересоваться, только если мы причаливали к берегу.
На людей же крылатые рептилии и вовсе не нападали, позволяя подходить чуть ли не вплотную. Люди, в свою очередь, тоже на них не охотились: во-первых, добыча сама по себе великовата, а, во-вторых, неизвестно, как отреагируют соседи жертвы в случае нападения на их сородича. Местные хищники взрослых драконов предпочитали не трогать, но один раз удалось увидеть, как крупный длинноногий волк поймал детёныша. Кстати, насчёт хищников: людьми они интересовались, иногда даже слишком, но нападать не решались, возможно, из-за незнакомого вида новой двуногой пищи. Хорошо, что мы нигде не останавливались надолго: ведь в этом случае к нашему облику могли привыкнуть и начать охотиться.
Трава по берегам оказалась на редкость густой и сочной по всей ширине зелёной полосы, тянущейся вдоль берега. Видовое разнообразие растений тоже увеличилось. На первом же привале выяснилось, что драконы не позволяют разрывать землю в поисках клубней и кореньев, демонстративно бросаясь в сторону нарушителей и даже атакуя, если предупреждение проигнорировали. А вот против сбора трав, ягод, фруктов и орехов, охоты на мелкую живность и сбора насекомых крылатые ящеры совершенно не возражали. Понаблюдав за местными животными, заметила, что большинство из них, кроме самых мелких, размером не превышающих крысу, также избегают добывать пищу из земли. А сама почва, такая же песчаная, с крупными частицами, к моему удивлению, почти везде на ощупь казалась влажной, даже на дальнем от реки конце зелёных зарослей. Окружающая природа и поведение драконов интриговало всё сильнее, и не устояв перед соблазном, я решила, пока есть возможность, заняться их изучением.
Оказалось, что за каждой из крылатых рептилий закреплён зелёный участок размером где-то от двадцати до тридцати соток. У молодых мелких особей личная зона меньше, иногда намного. Драконы ревниво охраняли свою небольшую территорию от соседей, позволяя им передвигаться только по хорошо натоптанным тропкам и яростно пресекая любые попытки свернуть или покопаться на обочине. Ближе к закату заботливые хозяева поливали свои участки, причём делали это двумя способами. Если личная территория дракона находилась дальше от реки, то ящер напивался так, что раздувался живот, и медленно ковылял на свой «огород», где садился на задние лапы, упираясь крыльями в землю, задирал голову и разбрызгивал принесённую влагу, причём не струей, а мелкими каплями, создавая некое подобие опускающегося тумана. Освободившись от груза, дракон встряхивался, избавляясь на осевшей на тело воды, и снова шёл к реке. Более везучие сородичи, участки которых располагались не больше чем в паре десятков метров от воды, ленились бегать туда-сюда, предпочитая сидеть на мелководье, набирая воду и поливая огород тонкой направленной струей прямо не сходя с места. А уже в сумерках драконы отбрасывали небольшой кусочек дёрна, примерно в квадратный метр по площади, и, щурясь от удовольствия, поедали находящуюся под ним почву, почти сплошь кишащую червями в пару сантиметров длиной. Потом ещё углубляли получившуюся яму и, свернувшись калачиком, укладывались в ней спать. Через несколько дней я не выдержала и подбросила одному из небольших дракончиков обломок бамбучины. Схватив подарок, крылатый ящер с аппетитом принялся его поедать, с треском разгрызая твёрдый стебель сильными челюстями. Разочарованная, я немного подождала и уже собиралась уходить, но в это время началось самое интересное. Подбежав к свежей, судя по всему, вчерашней яме, дракончик отрыгнул жёванную массу и копаясь, тщательно перемешал её с подлежащим слоем почвы, а потом засыпал выгребенной ещё вечером землей. Да, каких только чудес не преподносит нам природа: чего-чего, а драконов-огородников и вообразить трудно.