— А если вдруг через несколько лет в путешествие надумаем отправиться, куда-нибудь в среднюю полосу? И выяснится, что зима у нас не в январе, а, например, в мае? Тогда время года тоже не будет иметь значения? — ехидно спросил физик.
— Кстати, всё ведь зависит от полушария, — вставил математик. — В северном зима в январе, а в южном — в июле.
— В июле, но не в апреле! — возмущённо воскликнул Маркус. — Даже если я соглашусь переставить местами зиму и лето, то на полный бардак — никогда!
— Стоп! — решительно прервала наш спор Юля. — Я точно знаю, какое сейчас время года!
— Да? — скептически потянул Росс.
— Именно! Сегодня — первое июля!
— Почему? — удивилась я. — По моим прикидкам, должна быть, наоборот, зима.
— Это не важно, — отмахнулась астроном. — Это просто от полушария зависит. Просто сегодня эта планета находится в перигелии, то есть ближе всего к солнцу. Ну, помните, я вам говорила, — обратилась она за поддержкой к нашей группе.
— Минутку, — задумался математик. — Насколько я помню, в перигелии Земля находилась как раз в январе!
— Ну и что! Во-первых, это было в северном полушарии, а во-вторых, разве не логичнее назвать первым января тот день, когда планета находится в афелии?
— А мы сейчас в каком полушарии? — попытался уточнить Маркус.
Мы переглянулись и дружно пожали плечами.
— Я тоже не знаю, — заулыбалась Юля. — Но, главное, зима и лето тоже приходятся на афелий и перигелий, а не на что-то промежуточное, значит, от них можно начать отсчёт.
Подумав, мы уступили желанию астронома и постановили вести календарь от сегодняшнего дня и принять за дату первое июля первого года. Кстати, и дню недели присвоили название — понедельник. Позже я ради интереса подсчитала, на какую дату приходится моё попадание, и получила тридцатое ноября нулевого года. Сначала пришла мысль предложить вести календарь от дня попадания, но потом я отказалась от глупой затеи. Пройдут года, а неудобное расположение дат останется. А так по календарю действительно можно ориентироваться, даже о состоянии орбиты планеты что-то сказать.
Ближе к вечеру караван доплыл до места, где река впадала в огромное озеро с многочисленными островами. Дальний его берег не удавалось разглядеть иначе, как в виде узкой зелёной полосы на самом горизонте. Да и то возникал закономерный вопрос: берег ли виден там, вдалеке, или это группа островов создает его иллюзию?
Острова попадались разных размеров: от совсем маленьких, в несколько метров длиной, до больших, протяжённостью до километра и больше. Почти на каждом кусочке суши, кроме самых мелких, земля приподнималась к центру, образуя пологий холм. Обрывистых берегов не видно, зато часто встречаются обширные песчаные пляжи, перемежающиеся зарослями прибрежной водолюбивой растительности, немного напоминающей земные тростник и лозу. Проплыв ещё часа три по слабо заметному течению, караван пристал к длинному удобному пляжу, по обе стороны ограниченному зарослями местного камыша, и мы разбрелись для того, чтобы осмотреть берег и собрать продуктов на ужин.
Джунгли в этой местности почти не превращались в тёмную чащу, деревья соприкасались кронами, но не смыкались и не образовывали покров, плохо пропускающий свет. За счёт этого оказался хорошо развит подлесок: цветущие и плодоносящие кусты, кустарнички и многочисленные травы. На более тёмных участках зеленели листья тенелюбивой папортошки. Добыть пищу в таком лесу не составляло труда, причём не просто, чтобы выжить, а для богатого разнообразного стола. Я всего за пару часов собрала орехов, крупных ягод трёх видов, несколько плодов овощного происхождения с маслянисто-мучным вкусом, немного съедобных корешков, одну очень острую луковицу на приправу, нежной молодой зелени нескольких видов для салата и сладковатых пряных цветов с чесночным ароматом. Это не считая продуктов животного происхождения: пяти голубых с зелёными пятнышками яиц чуть меньше перепелиных, двух ящериц длиной мне в локоть, нескольких крупных лягушек, чего-то промежуточного между мышью и белкой, насекомых, похожих на земную саранчу величиной где-то с палец, и, конечно же, червеобразных личинок из трухлявого поваленного ствола. Кстати, остальной народ тоже не брезговал питаться насекомыми и червями: наоборот, в жареном виде они считались неплохим лакомством.
За время прогулки я наткнулась на два ручья, почти заросших кустами лозы, хотя и не очень похожей на ту, из которой мы когда-то делали корзины, но почти такой же упругой и не ломкой, чем и воспользовалась на обратном пути, нарезав небольшую охапку прутьев для плетения. Вернулась как раз вовремя, чтобы поучаствовать во всеобщем голосовании, и выяснилось, что за недолгий отрезок времени большинство свободных пришли к выводу, что это озеро нам нравится, по крайней мере, настолько, чтобы остаться здесь до следующего полудня и лучше изучить окружающую местность. А если не выявится ничего неприятного, то вообще можно здесь поселиться.