Мы все вчетвером забрались на пошатнувшийся под нашей тяжестью плот. Росс с Игорем удобно устроились по краям, а Сева принялся осматривать и ощупывать, чуть ли не обнюхивать каждый стебель и соединение, беспрестанно комментируя непонятными мне терминами, рыская то туда, то сюда и постоянно перегоняя остальных с место на место. Периодически он прекращал свое исследование и обращался к математику с просьбой произвести какие-то расчеты, после чего снова продолжал исследование. К моему удивлению, Игорь проявил себя ходячим калькулятором, запросто перемножая и деля в уме многозначные числа. На Земле я была знакома с математиками, но чтоб они показывали такие фокусы…
— Как у тебя получается? — тихо, чтобы не мешать инженеру, спросила я у Игоря.
— Все просто, — так же тихо ответил он. — У меня здесь был друг, который недавно погиб, — математик вздохнул, но потом резко встряхнул головой, отгоняя грустные воспоминания. — Так вот, мы когда на добычу с ним ходили, чтоб не скучно было, играли в вычисления. Вот и натренировались. Он, кстати, еще лучше меня умножал. А делил я лучше, — гордо добавил Игорь.
Эх, а я, вместо того, чтобы самосовершенствоваться, тратила свободное время на прыжки по деревьям, лазанье по Интернету и праздное ничегонеделанье. Стыд мне и позор.
Наконец, Сева закончил и ошарашил меня длинной малопонятной тирадой, после чего счастливо замолк, похоже, ожидая моей оценки его знаниям. Почесав в голове, я еще раз попыталась вникнуть в суть фразы и, разумеется, потерпела неудачу. Вздохнув, честно призналась:
— Понимаешь Сева, я не инженер и вообще от этих строительно-конструкторских дел достаточно далека, поэтому почти ничего не поняла, кроме того, что многое сделала плохо. Можно перевод для неспециалистов?
— Ладно уж, — покровительственно произнес он. — Но я не говорил, что многое сделано плохо, я даже достаточно высоко оценил твою работу… для новичка. Но все же, если подправить и укрепить некоторые детали, добавить кое-что и сместить центр равновесия, то твоя плавучая крепость станет гораздо устойчивей и надежней, — и он принялся описывать, что и как следовало бы изменить, в конце немного грустно добавив. — Только на это может не хватить времени.
— Но я все же попробую управиться, — решила я, прикинув, что работа выполнимая. Сева с сомнением пожал плечами.
— Помочь? Завтра к полудню отплываем, — напомнил он.
— Нет, спасибо, ты и так мне уже много для меня сделал, — мне хотелось поскорее приступить к переделке. Попрощавшись и, пожелав удачи, мужчины удалились, оставив меня в легкой обиде: уж не могли понастойчивей помощь предлагать. Хотя чего я хотела?
Едва оставшись одна, я с удвоенной энергией приступила к переделке плота. Глубокой ночью сделала перерыв, чтобы как следует поесть, а заодно набрать фруктов. Первую партию отдала ученым, следующую оставила себе. После чего продолжила править плот. Закончила уже утром, но, решив, что выспаться успею и во время сплава, пошла благоустраивать свое жилище — чем я хуже остальных, мне тоже комфорта хочется.
Когда я размышляла, как бы получше обустроить жилое пространство и выдержит ли плот вес самодельного очага, из зарослей бамбука показался взволнованный Росс. Запрыгнув, пошатнул мое плавсредство и принялся работать забракованным ранее шестом, сталкивая его с мелководья. Потом приказным жестом велел мне присоединяться.
— Уходим, — я сонно заморгала глазами, когда он сунул мне в руки шест. — Начало сплава переносится на утро. Сюда идут больше полутысячи троллей.
87 сутки.
Река.
— Что, прямо все к моему плоту? — скептически усомнилась я, но упоминание о троллях быстро разбудило, и я приняла активное участие в выведение плота на чистую воду, а потом, уже гораздо медленнее, к середине реки. Только теперь я заметила, что мы не одиноки — вся река ниже по течению пестрела разнообразными плавсредствами, а с берега все еще отчаливали новые: большие и маленькие, с навесами и открытые, крепкие и разваливающиеся на глазах. Некоторые явно не успели достроиться, на других людей собралось столько, что вода то и дело заливала перегруженные плоты, а кое-кто вообще уплывал на огромных связках хвороста или бамбука. Здесь, на реке, я по настоящему смогла оценить количество собравшихся людей, и их оказалось много, по самым приблизительным прикидкам точно не меньше тысячи. Шел сильный дождь, прямо над головой проходил грозовой фронт: ярко сверкали молнии, и раскаты грома, как обычно, заглушали все звуки. Люди торопились, спешили, кричали и ругались в перерывах между раскатами грома. Я невольно поежилась от этого хаоса, дикой паники, охватившей народ.
— Ничего, мы уже в безопасности, пираньям без разницы, что человек, что тролль — всех сожрут, — покровительственно успокоил меня Росс. Я посмотрела на него — зеленокожий спокойно сидел на краю, лениво пошевеливая шестом, опушенным в воду. Почему предупредить меня прислали именно его, а не кого-нибудь другого, хотя бы Севу или Игоря? Или Росс сам вызвался? Что ему от меня надо? Я отвернулась, разглядывая скрывающийся за пеленой дождя красновато-зеленый берег. Раздраженно тряхнула головой. Хорошо хоть Свинтус ко мне не пристает. А этот… этот самец… хоть бы разрешения спросил, прежде чем на чужой плот залезать! Кстати, действительно, что это он пользуется моим жильем как своим? Пришел, уселся, запах свой везде оставил… Как будто я ему жена. Многого хочешь, голубчик. Я не твоя подруга, чтобы безнаказанно в мое гнездо лазить! Непреодолимая ярость жаркой волной поднялась в голову, застилая глаза красным маревом.
Боль привела меня в чувство, и я резко отбросила Росса в сторону, схватившись за укушенную руку. Место укуса кровоточило. За что?!
Повторив вопрос вслух, я обернулась и, вздрогнув, бросилась к лежащему телу. Зеленокожий лежал практически без движения, хрипло дыша и откашливаясь. При моем приближении резко дернулся и отстранился.
— Прости… я… — почувствовав вновь появляющееся раздражение, я поспешно отодвинулась на самый дальний от него край плота. Спокойно… Я спокойна… Как же меня раздражает его присутствие. Хоть вплавь, но пусть проваливает, и побыстрее. Да что же со мной?! Боль. Возможно, именно боль помогла мне на этот раз. Но все же не стоит слишком надеяться на этот способ и поэтому…
— Припадок кончился? — немного хрипло поинтересовался Росс. Я еще пару раз глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться, но, поняв, что самовнушение не помогает, отрицательно помотала головой и спрыгнула в воду. Прохладная глубина слегка остудила эмоции, этому же поспособствовали тугие струи дождя.
— Ты знаешь, где остальные ваши? — я решила не возвращаться на плот, пока зеленокожий не окажется в безопасности. Так, по крайней мере, даже, если я потеряю над собой контроль, чтобы добраться до него, потребуется больше времени.
— Вон, недалеко, — с опаской следя за мной, показал Росс.
— Подгребай быстрее, — я и сама приняла посильное участие в подталкивании плота в нужном направлении. Зеленокожий подчинился безо всяких вопросов и возражений. — Перелазь, — приказала я, как только мы приблизились на достаточное расстояние к ученым. Стоило Россу покинуть мою территорию, как внутренний дискомфорт отступил, я выбралась на плот и облегченно вздохнула, отдыхая от борьбы с желанием снова напасть на него и хотя бы вытолкать за борт. Посмотрела на возбужденных людей. Зеленокожий не спешил поведать остальным о случившемся, но молчать вечно тоже не станет. Такие тайны хранят только мертвые. В глубине души зашевелилась гаденькая мысль, что не стоило сдерживаться, а пираньи бы обеспечили хорошее алиби. И никто бы меня не обвинил в его гибели: я ведь такая маленькая… Я потрясла головой, на мгновение ощутив отвращение к самой себе. Нет. Убивать можно, но нельзя опускаться до того, чтобы убивать без причины. Хотя Росс мне и не нравится, но он не сделал ничего такого, что дало бы мне это право. А в данном случае он наверняка рисковал, чтобы предупредить меня, ведь мой плот находился за пределами охраняемой зоны. Я разумное существо и никогда не опущусь до того, чтобы убивать от одной антипатии.