— Вы видели? — восторженно поделилась Вера. — Тролли пытались добраться до плотов, но пираньи мигом выгнали их на сушу. Молодцы ребята!
— Да, это еще то зрелище, — подтвердил Росс, и я поняла, что он не собирается меня выдавать. По крайней мере, пока.
— Ладно, я отплыву пока, мне отдохнуть надо, — не в тему влезла я и изо всех сил оттолкнулась от их плота. Недалеко, только чуть больше, чем на длину шеста. Но пока хватит. Густая пелена дождя скрывала не все, но достаточно, чтобы не видеть деталей.
Я задумчиво поглядела на слегка покосившуюся от непредвиденных нагрузок стену и щель в крыше, через которую дождь бодро мочил и без того влажный мох подстилки. Вздохнула и принялась поправлять стены, пытаясь выровнять и хоть как-то укрепить строение.
Все-таки я монстр. А имеет ли монстр право на жизнь? Может, моему виду потому и предсказано вымирание, что мы по сути своей беспричинно агрессивны? Если мы — машины для убийства, так не лучше ли станет мир, если в нем не будет нас? Непрошенные слезы покатились по щекам. Не хочется верить, но похоже на правду…
Стоп. Я неправильно мыслю. Если исходить из того, что все мы созданы по уже известному планете генотипу, то есть первоначально произошли естественным путем… Природа не создает бездушных монстров или машины, предназначенные только для убийства. Это бессмысленно. Тогда все мои инстинкты должны иметь под собой какое-то рациональное обоснование. И если «жор», скорее всего, предназначен для индивидуального выживания, то в этот раз я занималась ничем иным, как защитой своего дома. Но вроде раньше я так не привязывалась к чему-то одному, легко оставляя гнездо и устраивая новое в другом месте. Только ли в том дело, что в эту постройку я вложила больше сил, или этот тот же инстинкт, который проявляется у многих животных… Так, опять я о чем-то не том думаю. В очередной раз почувствовав внутри себя шевеление я раздраженно фыркнула. Теперь мне везде дети мерещатся. Чушь какая. Но все-таки я уверена, что все происходящее логично и объяснимо. Надо только найти это объяснение.
Постепенно я успокоилась и стала рассуждать, что же теперь делать дальше. Росс в любой момент может рассказать о происшествии, и тогда меня однозначно выгонят из группы. И это в лучшем случае. С другой стороны, он может и промолчать… Вообще в идеале следовало бы признаться самой, но вряд ли после этого реакция будет иной, чем если об этом они узнают от зеленокожего. Как ни смотри, не слишком радостные перспективы. Особенно если учесть, что его вид – наследники и, в конце концов, уничтожит мой. Нет, неправильно. Я знаю только, что моему виду предсказано вымирание, и наследниками является не он. Нельзя обвинять кого-либо без доказательств, лучше заняться возвышением себе подобных, чем предаваться депрессивным настроениям. Да, я одичала, да, единственный встреченный мной родич оказался мертвым, но если бы нам полагалось вымереть почти сразу… да нет, это не имеет смысла. Логичнее всего как раз, что мы размножимся и расселимся, а потом нас медленно и постепенно вытеснят наследники. Из этого и буду исходить. Значит, предположительно главные опасности таковы: первоначальное выживание, но это уже пройденный этап, размножение и расселение и последующее уничтожение. Выжить-то я выживу, теперь я в этом почти уверенна, следовательно, наибольшее внимание обратить на второй этап: размножение и расселение. Необходимо ни в коем случае не плодить монстров полукровок, а также позаботиться о размножении со своим видом. Я закашлялась, подавившись от собственных мыслей. Еще надо добиться, чтобы его уважали остальные и, разумеется, проследить, чтобы мои потомки не деградировали до полуразумного состояния, а, значит, и самой нельзя скатываться. И никогда, ни перед кем не считать свой вид ниже и хуже других, потому что тогда и другие не станут этого делать. Я такая, какая я есть, полноправный представитель своего вида, и мне нечего стыдиться. Да, у меня есть не самые приятные привычки и инстинкты, но это ничуть не принижает меня. Я ни разу не грабила и не убивала, чтобы разжиться чужим имуществом, и уверена, что во многих случаях поступала даже разумнее большинства людей. И в первую очередь, сама должна научиться принимать саму себя такую, новую.
Почему-то мне пришлось по душе принятое решение и, убедившись, что крыша снова не протекает, а стена приняла хм… более вертикальное положение, я закопалась во влажный красный мох. Надо отметить, что спать в нем оказалось не так тепло и уютно, как в гнезде на дереве, но бессонная ночь сделала свое дело, и я быстро задремала под убаюкивающие звуки дождя.
Проснувшись, я обнаружила, что мое плавсредство привязано к плоту ученых, со стороны почти сплошной стены.
— Течением прибило, вот мы и решили прицепить, на всякий пожарный, — негромко пояснил ожидавший моего пробуждения Росс. Он сидел на подушке из мха, по-турецки скрестив ноги и обстругивал стебель бамбука. Остальные, похоже, находились внутри помещения или с других боков. Опять зеленокожий. Я прислушалась к ощущениям. Симпатии к нему не прибавилось, но и агрессии я не чувствовала. Скорее страх под давлением ядовито-желтых глаз. — Сейчас ты в состоянии нормально общаться?
— Думаю да, — кивнула я, доставая из корзины фрукт и приступая к ужину.
— У меня вопрос, — сказал Росс. — Ты говорила, что убивала дважды и один раз почти. Это случилось в таких же припадках, как со мной? — ну не мог об этом не вспоминать!
— Когда почти, да, это случилось, примерно как с тобой, хотя и по другой причине, а те два убийства, тоже связаны, хотя и не непосредственно, — неопределенно пробурчала я.
— С чем ты сама связываешь эти припадки? Болезнь? Дурные привычки? — мне показалось, или его голос действительно звучит насмешливо? Я покосилась на зеленокожего из-под спутанных колтунов.
— А ты не боишься, что это случится снова? — попыталась я перевести тему.
— Здесь безопасно. Стоит нам чуть поднять голос или зашуметь, как все прибегут посмотреть, — снисходительно пояснил Росс. — А тихо меня утопить у тебя не получится.
Значит, я его топила. Он тогда правильно поступил. Я почесала воспалившуюся в месте укуса руку. Заразу какую-то занесла, что ли?
— Они знают?
— Нет. И не узнают, если ты честно ответишь на мои вопросы, — я удивленно посмотрела на зеленокожего. — Так ты можешь предположить причину приступа?
— По-моему, это был территориальный инстинкт, — честно ответила я, чувствуя перед Россом свою вину. — По крайней мере, в самом начале мне в голову полезли всякие нехорошие мысли на эту тему, — зеленокожий кивнул и глубоко задумался. — Главное, я не могу обещать, что не всплывет что-либо еще и это не приведет к гораздо худшим последствиям.
— Хорошо, что ты сама это понимаешь. А как сейчас?
— Вроде ничего, — неуверенно сказала я.
— Вот и проверим, — решительно отложил стебель Росс. — Иди ко мне.
Поколебавшись, я перелезла на плот ученых.
— Итак?
— Без разницы, — подумав, решила я.
— А теперь? — зеленокожий бодро перепрыгнул на мое плавсредство. В глубине сознания зашевелилось недовольство: мог бы хоть разрешения спросить.
— Теперь хуже.
— И последнее испытание, — призывно махнул рукой Росс. Стоит ли? Хотя, если он так хочет…
— Еще хуже, — буркнула я. Раздражение действительно усилилось, но пока никакого желания нападать на непрошенного гостя я не почувствовала.
— Прекрасно, — кивнул зеленокожий, покидая мой дом, после чего я облегченно вздохнула. — В идеале еще бы проверить, сколько времени ты можешь выдержать мое присутствие, но такой эксперимент ставить почему-то нет никакого желания.
— Росс, ты извини меня за то, что произошло, — зеленокожий великодушно пожал плечами и, подобрав стебель, повернулся, чтобы уйти. — Подожди.
— Ну, что еще?
— Почему ты не рассказал остальным?