— Нет. Надежду терять как раз не стоит. Твой вид разумен, не забыла? А он не стал бы таким, если бы к детям приходилось принимать какие-то сложные методики, чтобы пробудить их человечность. У меня есть предположение, что разум просто еще спит. Как гусеница не способна летать, так и твоя дочь пока на уровне животного. Но придет время и все изменится, гусеница превратится в бабочку и отправится в интеллектуальный полет.
Слова Дета успокоили и согрели сердце. Мне и самой уже приходили такие мысли, но я боялась, что обманываю себя, не желая признавать очевидное. Но если профессиональный психиатр думает так же, то стоит прислушаться к его словам.
— Ты прав. Прости. Я в ближайшее же время займусь дрессировкой Рыси, — с улыбкой сказала я, с удивлением отмечая, что принятое решение не вызывает в душе отторжения. Дет благодарно кивнул и поднялся.
— Кстати, еще один вопрос. Ты не против, если о том, что озеро может быть образовано приливом, узнают остальные свободные, вне нашей группы? Остальные уже опрошены, но нам важно знать твое мнение.
— Нет, — помотала я головой. — Всем решать, здесь ли жить, поэтому и знать об этом должны все.
После ужина, собравшись у плота Петра, мы опросили его соседей. Вор оказался то ли на редкость везучим, то ли весьма умелым, по крайней мере никто не заметил ничего подозрительного. Договорившись, что каждый из нас подумает, что еще можно попробовать предпринять в сложившейся ситуации, мы разошлись по домам, решив сделать перерыв, отдохнуть, и вновь собираться на рассвете.
256 – 257 сутки (5 – 6 июля 1 года).
Джунгли
Ночью спалось плохо, все мысли возвращались к представителям племени сатанистов. Ворочаясь с боку на бок, я пришла к выводу, что найти вора еще важнее, чем казалось раньше. Теперь к простому преступлению приплетается проблема отношения между видами, будущего взаимопонимания и доверия. И дело тут отнюдь не только в тех, кто прямо выразил мне свое недоверие. К сожалению, сомневаюсь, что нет других противников моего вида, просто они не показывают свое отношение. Тайные недоброжелатели промолчали, но любая ошибка, любой конфликт может подорвать нити такого приятного, но, как выяснилось, и очень непрочного доверия. Поэтому, едва рассвело, я отправилась разыскивать остальных дежурных, но вскоре поняла, что большинство людей еще только просыпаются. С трудом сдерживаясь, дождалась, когда, наконец, дежурные закончат свои бытовые дела и решат продолжать расследование, и с ходу поинтересовалась:
— Ну, что сегодня делать будем?
— Надо подумать, у кого может быть мотив, — зевнув, сказала Роза.
— В принципе, почти у любого, — пожала плечами Женя. — Если так посмотреть, то украли целое состояние. Не у всех сохранилось вообще хоть что-то.
— А врагов у него, по его же словам, нет… — потянул Артур, приглаживая пятерней мокрую после купания шевелюру.
— Минутку! — подняла вверх указательный палец Темная. Дождалась, пока мы обратим на нее внимание. — Насколько я поняла, то от Петра после того, как мы здесь остановились, ушла жена. Она вполне могла обидеться, что ей ничего не досталось.
— Ничего себе ничего! — усмехнулась Роза. — У нее и своих-то вещей немало, да еще и Петр кое-что при разводе дал. Помнишь, при обыске?..
Мне тоже вспомнилась эта женщина. Не успев расстаться, она уже образовала новую пару. Действительно, у нее нашли и нож, и котел, и топор, когда-то принадлежащие Петру, но подаренные любимой. А ведь у нее и самой есть кое-какие вещи. Не самые необходимые при выживании, но и не полностью бесполезные: шикарная шуба, драгоценности, побрякушки какие-то… Артур прав, вряд ли у бывшей есть причина затаить на Петра обиду.
— Допустим, — недовольно кивнула Темная. — Но, может, ей мало. Или из чувства мести. Она мне однажды жаловалась, что Петр ее обижает.
— Да ну, ерунда, — отмахнулась Женя. — У кого ссор не бывает?
Мы задумались.
— Тогда это мог совершить ее новый хахаль, — помолчав, предположила Темная. — У него-то вещичек не так много. К тому же, прошлому ухажеру можно напакостить.
— Да что у тебя все такие мстительные и злонамеренные? — не выдержала Роза. — По твоим рассуждениям любой из тех, у кого вещей меньше, мог просто из зависти обокрасть. И зажиточные тоже не исключаются, ведь они желают стать еще богаче! А под особым подозрением находятся все одаренные Петром или его друзья! Нельзя так плохо думать о людях!
— По-моему она не обвиняет, а просто предполагает, — возразила я, невольно встав на защиту неприятной мне женщины.
— Я бы и сама рада думать о людях хорошо, — цинично сказала Темная. — Но ведь кто-то же совершил это преступление. Так что вовсе не все так безоблачно, как вам хочется думать. Кроме близких людей, у меня под подозрением сатанисты. Уж очень они на Пантеру вину свалить пытались. Думаю, что что-то тут не чисто.
Я уже открыла рот, чтобы возразить, что, судя по поведению мужчин-оборотней, у сатанистов может быть вполне весомый повод подозревать меня. Особенно если они не солгали в том, что уже встречались с вороватой представительницей Homo nebulosus. Но в последний момент поняла, что мои слова могут понять неправильно, и решила использовать другой аргумент.
— По-моему, у них своих вещей столько, что рисковать жизнью ради такого незначительного пополнения они не станут.
— Они рискуют только в случае, если попадутся, — возразила Темная.
— А у нас много случаев, когда преступники ушли от наказания? — риторически поинтересовалась я.
Наступило молчание, изредка прерываемое тяжелыми вздохами. Никаких хороших идей в голову не приходило.
— Можно походить по окрестностям в поисках тайника, — через несколько минут предложила Женя.
Мы посмотрели на нее с неподдельным ужасом.
— Ты что, это же адский труд, все джунгли прочесывать! — возмутился Артур.
— К тому же, если спрятано хорошо, то можно в метре пройти и не заметить, — добавила я.
— А по-моему, Женя права, — неожиданно поддержала идею Темная. — Вряд ли у вора была возможность уйти далеко.
— Вор мог и не уходить далеко, а положить вещи в мешок и утопить неподалеку, — сказала я. — Так что теперь, все озеро обыскивать?
— Ну все не все, а у плота посмотреть стоит, — махаон еще раз пригладил рукой волосы и поднялся. — А потом пойдем обыскивать джунгли. Все равно предложений лучше нет, а что-то делать надо.
Я вздохнула. Артур прав: так нас, по крайней мере, совесть не будет мучить, потому что мы сделаем то, что можем. А уж даст это результаты или нет — как удача повернется.
За пару часов обплыв все окрестности Петровского плота и убедившись, что либо украденного в воде нет, либо мы его не нашли, мы сделали небольшой перерыв, после чего разделились и отправились бродить по ближайшим джунглям. Разумеется, ни к каким положительным результатам наши усилия не привели, только время потеряли. Тем не менее, мы продолжали заниматься поисками и на следующий день. На сей раз я решила пройтись вдоль небольшого ручья. Шансы найти в джунглях тайник стремятся к нулю. Лес помогает сохранить тайны: земля, покрытая опавшей листвой, заросли сочной растительности, кусты, холмики, овражки и даже кучки свежей земли, разбросанные роющими животными. Вот если бы у нас была хотя бы ищейка, тогда еще была бы хоть какая-то надежда. Но я упрямо шла вперед, шаря взглядом по сторонам и проверяя все подозрительные места, в результате чего отыскала пять змеиных гнезд с яйцами и погрызенный крупный олений череп с отломанными рогами.
— Эй! — окликнул меня сатанист, отвлекая от изучения последней находки, и раздумий, брать ли ее с собой или не рисковать сохранностью уже собранного яичного лакомства.
— Да? — оглянувшись, я вопросительно подняла бровь.
— А где остальные дежурные? — подойдя, подозрительно спросил он.
— Делом занимаются, — не слишком приветливо ответила я.
Мужчина скептически заглянул в мою корзину.
— Понятно, каким делом, — после чего снова с сомнением посмотрел на меня. Игра в переглядки затягивалась и начала меня раздражать.
— Ну? Если есть что сказать — говори, а нет — не мешай, — не выдержала я.
— У нас есть для вас новость. Но скажу ее, только когда вы соберетесь все вместе, — наконец сказал он.