Насчет Петра ситуация не так однозначна. Обвинение против него серьезно, но с трудом верится, что он способен на подобное. И тем более странно, что нет ни одного свидетеля. У него, конечно, отдельный плот, но укрытие на нем небольшое и представляет собой скорее навес, чем закрытую комнатку, так что вряд ли бы во время систематических избиений и насилия имелась возможность сохранить все в тайне. Особенно учитывая, что люди в караване любопытные: вон, у нас компьютер запросто вычислили… и не факт, что не в курсе других событий. А ведь на нашем плоту гораздо лучшая защита от любопытных глаз — взять те же стены. К тому же, попытавшись поставить себя на место Лизы, я поняла, что в ее поведении даже по ее версии много странного. Во-первых, не должна запуганная женщина так открыто флиртовать с другим мужчиной, если это угрожает жизни ее ребенка. Во-вторых, логичней было бы либо попытаться уйти от Петра сразу, либо не осмелиться сделать это и сейчас. Если же она оставалась с ним по причине вещей и плота, хотя ее не устраивали их отношения, то в этом виноват отнюдь не только Петр. Особенно, если вспомнить, что ни одного конфликта с новым мужем у Петра не произошло, а при разводе он оставил Лизе часть своих вещей. Хотя какой-то, пусть маленький, но шанс ошибки остается…
Закончив обдумывать, мы собрались перед обвиняемыми и свидетелями и каждый из нас молча продемонстрировал свой выбор. Под прицелом пары десятков глаз, в том числе и принадлежащих обвиняемым, объявить свое решение оказалось чуть ли не труднее, чем принять его. Я впервые почувствовала себя палачом. Сильно стиснув зубы, разжала кулак, демонстрируя свой выбор, при этом заставив себя не отводить взгляд от лица Лизы. В конце концов, несмотря ни на что, я решила, что она должна умереть.
Почти все судьи приняли аналогичное решение. Исключение составила Темная: по ее мнению, казнить не следовало никого. Исполнять приговор вызвался Артур, но на сей раз я не позволила себе уйти или отвернуться. Пусть мой голос не оказался решающим, но я приняла осознанное решение и теперь неважно, моя ли рука держит топор, который уносит жизнь человека.
Домой я вернулась в подавленном настроении. Да, преступник понес заслуженное наказание, но, честно говоря, очень уж хотелось, чтобы дело затянулось и окончательный выбор пришлось делать уже не нам. На следующее утро дежурных снова потревожили, но дело оказалось легким, и мы быстро нашли очередную пропажу у Растеряхи. Это событие помогло справиться с эмоциями и смириться со случившимся. Ведь если мы хотим построить цивилизацию с невысоким уровнем преступности, такую, где люди могли бы доверять друг другу, без жестких и даже жестоких мер не обойтись.
Вечером, перед отплытием, мы передали дежурство другим людям. А уже на плоту я узнала, что Петр взял на себя заботу о сыне, за небольшую цену уступил свой плот ушедшей от амазонок Темной, а сам присоединился к группе махаонов. И, по моему мнению, эти действия подтвердили невиновность Петра.
260 – 264 сутки (9 – 13 июля 1 года).
Река — джунгли
Рано утром, еще до рассвета, я проснулась от шума. Ссорились две самые конфликтные личности нашего плота, а именно Сева с Россом.
— Кто мне запрещает?! — шипел зеленокожий.
— А воспитание и моральные принципы?! — возмущался инженер.
— Это не имеет к ним отношения!
— Ты имеешь в виду, что у тебя нет ни того, ни другого?!
— Есть, и побольше, чем у тебя! Я о будущем забочусь!
— Нельзя заботиться о будущем, игнорируя чужие чувства и идя по головам! — сердито покачал головой Сева.
— Если эти «чужие» не понимают своего же блага, то не стоит обращать большого внимания на их мнение! — уверенно возразил хирург.
— Народ, что у вас с утра пораньше случилось? — вклинилась я в разговор, в результате гневные взгляды мужчин переместились на меня.
— Росс уродствует! — заявил Сева.
— Нет, я спасаю человечество! — с наигранным пафосом возразил зеленокожий.
— Да с таким «спасением» никакой другой опасности не надо!
Поняв, что от них сейчас вразумительного ответа не дождешься, я подошла к наблюдавшему за ссорой Игорю.
— Тебя тоже разбудили?
Математик кивнул и с довольной улыбкой указал в сторону Росса.
— У него в коллекции пополнение, — я вопросительно подняла бровь. — Ну помнишь, позавчера вы преступницу казнили…
— Погоди, но тело ведь Петр забрал и похоронил?! — удивленно воскликнула я.
— Слушай, Пантера, мало этих двоих, еще и ты решила присоединиться? — возмутилась Лиля.
— Сева, Росс, идемте на крышу, поговорим, — предложил Дет, смачно зевнув.
Переглянувшись, спорщики нехотя согласились и, сбавив тон, залезли наверх, а остальные, раз уж проснулись, занялись своими утренними повседневными делами. К моему удивлению, разговор на повышенных тонах на крыше не повторился, и вскоре после рассвета все трое спустились к завтраку. Сева выглядел немного расстроенным, зато зеленокожий прямо-таки лучился счастьем.
— Наука победила! — радостно сообщил он нам.
— Откуда у тебя ее скелет? Опять купил? — к этому времени я успела узнать, что ссора началась после того, как Сева, ненадолго встав ночью по своим делам, споткнулся о покоящиеся рядом с постелью Росса слегка прикрытые травой человеческие кости.
— Нет, я хотел, но Петр не продал, — честно признался зеленокожий. — Вредный тип, жадный, науку гробит, зря вы его не казнили. Было бы у меня сразу два скелета: и мужской, и женский, — Росс мечтательно вздохнул. — А так пришлось действовать по примеру Земных врачей: втихаря выкапывать труп. Кстати, у Артура рука легкая, опытная: ни одной кости не повредил, красота прямо. Вот бы все палачи так работали, — заметив мой взгляд, зеленокожий счел необходимым успокоить. — И не волнуйтесь, заразы никакой не распространю: я уже всю плоть обрезал и муравьями обчистил.
— Да это-то как раз заметно, — неодобрительно пробурчала я. С одной стороны, понимаю желание хирурга запастись наглядными пособиями: они на дороге не валяются — но с другой, этот скелет наверняка послужит источником для неприятных воспоминаний. Хотя если даже Сева смирился с не слишком красивым поступком Росса, мне тоже не стоит возражать. Тем более, учитывая, что я по сути не против скелета, но не одобряю конкретно этот (ну почему надо было брать именно то тело, к убийству которого я приложила руку?).
— Ты знаешь, что я ухожу с этого плота? — спросил Игорь.
— Почему?
— Я подумал, что лучше всего можно понять специфику общаг, если пожить на них хотя бы несколько дней. С людьми с общаги, на которую собираюсь переехать, уже переговорил, они не против. Так что позавтракаю и на утреннем привале к ним.
Игорь действительно на ближайшей же остановке покинул наш плот. К моему удивлению, Надя ничуть не расстроилась его уходу, а может, просто не подала вида. И на вопрос ответила:
— Мы с ним договорились, что постараемся не мешать друг другу. Сейчас нет насущной необходимости в его присутствии, так что почему бы ему и не поисследовать?
Моя попытка вырастить длиннющую косу провалилась, хотя и не полностью. Волосы, даже несмотря на то, что я их ежедневно расчесывала и переплетала, достигнув в длину чуть более двух метров, начали выпадать, так что пришлось расстаться с планами по получению многометровой волосяной лески. Честно говоря, этот результат меня больше обрадовал, чем расстроил, потому что за время эксперимента я успела достаточно намучиться с длинной шевелюрой и поэтому решила теперь стричься почаще.
На третий день после того, как мы продолжили свое путешествие, караван покинул озеро и поплыл по относительно неширокой, лишь немногим больше ста метров, но глубокой реке. В отличие от практически стоячего водоема, здесь течение присутствовало и не такое уж слабое, хотя и не слишком быстрое.
Освободившись от дежурства, я с полной отдачей занялась воспитанием Рыси. К всеобщей радости оказалось, что дрессировке она поддается легко, в результате всего за несколько дней малышка усвоила основные команды, такие, как «ко мне», «место», «фу», «брысь» и «дай». Справляться с ней за счет этого стало гораздо легче. Свободу ни моей бегающей дочери, ни другим, ползающим, детям мы почти не ограничивали, быстро убедившись, что несмотря на все их любопытство, падать с плота в воду они не собираются. А если к этому прибавить, что ни пеленки, ни детскую одежду стирать не приходилось по причине их отсутствия, уход за детьми отнимал не так много времени, как боялись вначале. Полукровки вообще почти не создавали проблем: единственное, что нас с Лилей немного беспокоило, так это то, что несмотря на уже немалый возраст (больше десяти месяцев в переводе на Земное счисление), у них пока даже не начали резаться зубы. Но к этому времени мы уже привыкли, что местные дети сильно отличаются от земных, и не поднимали паники, тем более, что кушали полукровки хорошо и не выказывали каких-либо признаков истощения или болезни.