— А ты? Разве ты предпочел бы не знать? — спросила Ина.
— Да. Скажу больше: я бы не пожелал такого знания даже врагу, — в глазах зеленокожего на мгновение промелькнула боль. — Эта тайна не из тех, которые стоит раскрывать. И которые принесут тем, кто к ним прикоснется, только беды и горе.
Меня, да и остальных, сильно впечатлили слова Росса, и после недолгого разговора все согласились сохранить секрет уриасар. Все равно, раскрыв его, мы не привнесем ничего хорошего, а вот разрушить чью-то веру и мечты он может. Зеленокожий прав: не любое знание несет добро, и есть вещи, которым лучше остаться скрытыми за семью печатями.
К нашему с Россом возвращению на плот Сева пришел в себя. Несмотря на то, что внешне он больше всего походил на скелет, обтянутый кожей, и ослаб настолько, что даже говорить не мог, этот событие дало нам надежду, что инженер все-таки выживет.
Утро 313 суток (27 августа 1 года).
Горы
За вторым завтраком, вытащив из углей и золы костра еще кусок печеной рыбы, Росс заметил:
— А ведь теория насчет глистов не оправдалась. Вон, во время эпидемии мы сидели преимущественно на рыбном меню, а признаков непроходимости ни у кого не появилось.
Я задумчиво почесалась.
— В чем-то ты, конечно, прав, но пока недостаточно фактов, чтобы отбросить теорию. Во-первых, мы питались не одной рыбой, а еще водорослями и прочей водной растительностью, и, насколько я помню, ее содержание редко составляло меньше половины порции. Во-вторых, мог повлиять способ приготовления рыбы, а в-третьих, ее видовой состав. А когда народ болел, растительной пищи в их рационе практически не было.
— Ладно, согласен. Обоснованная защита позволила рыбо-глистовой теории продолжать свое существование, — шутливо поклонился зеленокожий.
— Так, народ, а ведь мы, похоже, приплыли, — не в тему сказал Дет.
— В смысле? — удивилась я. — По-моему, это не самое лучшее место. Горы — горами, но нет густого леса, да и течение в реке слишком быстрое, не покупаешься всласть.
— Вот именно, — кивнул лидер. — Течение быстрое, сил у людей не так уж и много, а местность, мягко говоря, пересеченная. Кто знает, вдруг вниз по течению, на реке, встречаются пороги или даже водопады? Нет, плыть дальше опасно.
— Может, просто осторожно и не спеша? — жалобно спросил Игорь: его тоже не радовала идея поселения в горах.
— Сомневаюсь, — честно ответил Дет. — Но это надо еще обсудить с другими.
— А пока вы обсуждаете, мы с Пантерой, как самые здоровые, займемся разведкой, — заявил Росс.
На том и порешили. Хотя эпидемия закончилась, ее последствия все еще сказывались, и большая часть народа (кроме нашей четверки) избегала сильно удаляться от лагеря. Освободившись от бытовых обязанностей под предлогом выбора места для нашего будущего селения, мы почти сразу же после еды отправились в путь.
— Марка с Иной позовем? — поинтересовалась я. — С ними веселее, но не возникнет ли конкуренция, если обнаружим хороший участок?
— Марку много не надо, — усмехнулся зеленокожий. — А Ина — одна против нас двоих, так что уговорим.
Если оборотень согласился, что группе выбрать место труднее, чем одиночке, то амазонка не преминула возмутиться:
— А не обнаглели ли вы, господа? Нам тоже где-то селиться надо, и если найдется хорошее место под лагерь, то я не собираюсь его уступать.
Немного поспорив, мы договорились, что в случае, если какой-то участок приглянется и тем, и другим, кинем жребий так, чтобы шансы соответствовали количеству разведчиков: два в нашу пользу против одного в пользу амазонки. Теперь не выясненных вопросов не осталось, и мы все вчетвером отправились вниз по течению.
С одной стороны от нас возвышались горы, а с другой, за рекой, открывался вид на каменистую местность с большими, до ста и более метров в высоту, отвесными скалами и многочисленными холмами. И тут и там часто попадались пещеры или пещерки, но практически всегда уже занятые: в них нас чаще всего встречали недовольными криками летучие мыши или птицы, а из укрытий, населенных рептилиями, доносилось тихое шипение. Кроме того, в первых двух случаях о владельцах предупреждал густой аромат помета, толстым слоем покрывающего пол. От пещер, занятых пресмыкающимися, запах тоже чувствовался, но гораздо менее насыщенный и не гуано-подобный. Растительность на обоих берегах практически не различалась. Даже если придется остаться здесь навсегда, не думаю, что с добычей пропитания возникнут глобальные проблемы: окружающая природа предлагала богатое меню. Множество разнообразных плодов, ягод, пара видов мелких орехов, крупные, с вишню, сладкие смолистые капли, периодически встречающиеся на нескольких видах кустов и даже камнях. В животном мире преобладали рептилии и ящероподобные птицы. Но попадалось и много мелких зверьков, до крысы размером, насекомых (или, точнее, насекомоподобных членистоногих), в том числе и крупных съедобных, похожих на саранчу, но восьминогих. По крутым склонам ловко скакали группы одно– и двурогих козлов. А еще выше, в небе, кружили то ли огромные птеродактили, то ли небольшие драконы, которые, в отличие от своих золотых пустынных родичей, летали легко и свободно. Понаблюдав за ними, я пришла к выводу, что, скорее, они похожи на тех крылатых хищников, которых приходилось опасаться в джунглях во время жизни в кронах деревьев. Предупредив остальных, я тоже на всякий случай периодически бросала опасливые взгляды вверх, но пока ящеры не интересовались нашей группой.
Через пару часов мы добрались до места, где горы слегка отступили от реки и прорезались многочисленными расщелинами. Завернув, мы сосредоточились на осмотре закутков и террасок. Шли не рядом друг с другом, но так, чтобы находиться в пределах видимости, что оказалось нелегко из-за сильно пересеченной местности. Через некоторое время Росс, идущий справа от меня, скрылся за очередной скалой, но, в отличие от предыдущих раз, так и не показался обратно, да еще и не отзывался. Забеспокоившись, мы отправились туда всей группой и увидели странную картину.
Совсем неподалеку, за поворотом, зеленокожий нашел следы присутствия человека и теперь стоял со странным выражением лица перед закрытым входом в пещеру, держа в руке и разглядывая череп, похожий на таковые у представителей его вида.
— Бедный Йорик? — не удержалась от комментария я.
Росс вздрогнул и посмотрел на нашу группу.
— Вот знаешь, как бы ни звали этого «Йорика», я ему не завидую, — на удивление отстраненным голосом сказал он.
Недоумевая, почему обычные останки вызвали такие сильные эмоции, я подошла к хирургу и застыла, не в силах отвести взгляда от черепа. Нет, по форме и размерам он был вполне нормальным, вот только кости все изрешечены мелкими, около миллиметра в диаметре, дырочками. Кто-то поработал очень старательно, профессионально, не оставив ни одного целого кусочка, но и не повредив кости так, чтобы они рассыпались в труху. Сглотнув, я отвела глаза от гипнотизирующей своей фантастичностью картины и опасливо осмотрелась.