Я опустил голову, чтобы понять, куда она смотрит. На груди и плечах краснели длинные царапины от ногтей. Я схватил со стула рубашку, надел.
— Ее работа? — голос тети Пру звучал сердито.
— Прежде чем я отвечу, тетя Пру, скажите, на кого вы злитесь?
Она посмотрела на меня, печально улыбнулась.
— Наверное, на себя. Я-то держала тебя за маленького мальчика. И никак не хотела понять, что ты уже вырос, — она присела на краешек кровати. — Надеюсь, я не допустила ошибки, пригласив тебя сюда.
— Я общался с девушками и раньше, тетя Пру.
— Девушки бывают разные. И Нэнси не такая, как все.
Я предпочел промолчать.
— Я все собиралась поговорить с тобой, — чувствовалось, что тете Пру неловко. — Но не знала, с чего начать.
Я сел на стул напротив нее.
— Да, тетя Пру.
— Ты знаешь, надо соблюдать осторожность, — она не решалась встретиться со мной взглядом. — Девушки могут родить, и венерические болезни отнюдь не редкость… — она смолкла, уловив искорку смеха в моих глазах. — Что это я такое говорю? Ты, наверное, и так все знаешь.
— Да, тетя Пру.
— Тогда почему ты не остановил меня?
— Я не представлял себе как, — я улыбнулся. — Раньше никто не говорил со мной об этом.
Вот тут она посмотрела на меня в упор.
— Я думаю, тебе надо поработать. Хватит болтаться без дела.
— Дельная мысль, — кивнул я. Действительно, скучно с утра до вечера валяться на пляже.
— Я переговорила с мистером Леффертсом. Он может занять тебя во второй половине дня в радиостудии. Большого заработка не жди, но что-то перепадет.
С этого все и началось. В августе я готовил для Леффертса программы передач и вел переговоры с рекламодателями. А к возвращению в школу уже выбрал свою будущую профессию.
Глава 8
Меня разбудил заработавший поутру телевизор. Едва продрав глаза, я уставился на экран.
Седьмой канал. Я поднялся, переключил телевизор на Эс-ти-ви. Позвонил в бюро обслуживания, попросил принести апельсиновый сок и кофе, и стоял под горячим душем, пока не исчезла ломота в теле. Когда я вернулся, сок и кофе уже стояли на столе. Тут же лежала утренняя газета. Барбара все еще спала, когда я ушел на работу. Три таблетки снотворного таки подействовали на нее.
Я пришел раньше обычного, но Фогарти опередила меня. «Дипломат» с бумагами я водрузил на ее стол. Она же дала мне список намеченных на этот день встреч и совещаний. Я внес лишь одно изменение. Попросил пригласить ко мне первым Уинанта, начальника технического отдела.
Он пришел ровно в девять, высокий, предпочитающий сигаретам трубку, в очках со стальной оправой.
— Доброе утро, мистер Гонт, — поздоровался он и положил на мой стол лист бумаги.
Я взял его. Заявление об отставке, о котором шла речь накануне. Я посмотрел на Уинанта.
— Я подумал, что могу принести его сам, раз уж вы вызвали меня на ковер.
Я улыбнулся.
— Благодарю.
Фогарти принесла мне кофе. Не забыла и чашечку для Уинанта.
— Меня ни с кем не соединять, — попросил я мисс Фогарти, прежде чем она покинула нас. Пригубил кофе, а уж затем начал задавать вопросы.
— Мистер Уинант, как у нас обстоят дела с цветом?
— Подготовка к переходу на цветное изображение, в принципе, закончена.
— И что теперь?
— Мы ожидаем.
— Чего?
— Как его примут, — выдавил он. — Эн-би-си…
— Меня Эн-би-си не интересует, — оборвал его я. — И вы работаете в «Синклер телевижн». Чего мы ждем?
— Я — инженер, — ответил он. — И не определяю политику компании.
Тут я улыбнулся.
— Вижу, мы начинаем понимать друг друга.
На его лице отразилось недоумение, а потому я поспешил ему на помощь.
— Если я скажу вам, что переход на цветное изображение — наша главная стратегическая линия, когда наши зрители увидят цветную картинку?
Он заметно оживился.
— К следующему сентябрю все наши телестанции смогут работать в цвете.
— А возможно уже к Новому году перевести на цвет Нью-Йорк, Чикаго и Лос-Анджелес?
— Времени маловато.
— Я знаю.
Он задумался, постукивая пальцем по чубуку. Посмотрел на меня.
— Если вы сегодня даете «добро», я это сделаю.
— Так делайте. «Добро» вами получено.
Он поднялся.
— Цветное изображение вы получите. Вас не интересует, во что это обойдется?
— Если бы интересовало, я бы спросил. Пришлите счет. Я его подпишу.
Он двинулся к двери, но я остановил его на полпути.
— Одну минуту, мистер Уинант.
Он обернулся. Я держал в руках его заявление.
— Вы сказали, что к Новому году я увижу цветную передачу, так?
— Да, если включите телевизор в Нью-Йорке, Чикаго или Лос-Анджелесе.
— Хорошо, если вы сумеете это сделать, заявление я порву.
Он переступил с ноги на ногу, улыбнулся.
— С тем же успехом вы можете порвать его прямо сейчас.
Я проводил его взглядом. А когда за ним закрылась дверь, порвал заявление надвое. Интуиция подсказывала мне, что он не подведет. Обе половинки я положил в конверт, написал на нем «Мистеру Уинанту», вызвал Фогарти и попросил ее отослать конверт адресату.
Мне предстояло сформировать свою команду. Так почему не начать с Уинанта?
Джек позвонил около часа дня.
— Я только что говорил с моим филиалом в Лос-Анджелесе. Все документы готовы. Когда ты сможешь поехать туда, чтобы их подписать?
— Завтра.
— Отлично, — он рассмеялся. — Чувствуешь, какая оперативность: УАМ — это класс!
— Кто же спорит, — поддакнул я.
— Уорлд артист менеджмент, — просмаковал он название своей фирмы.
— Перестань хвастать, — оборвал я его. — Теперь мне надо подстраховаться.
— О чем ты говоришь, Стив! — взвился Джек. — Да с такими картинами…
Вновь я не дал ему договорить.
— Нужна затравка. Чтобы оторвать зрителей от других каналов, — я на мгновение задумался. — Кто-нибудь из звезд может поработать на нас час в неделю?
— Ты сошел с ума. Их время расписано по минутам.
— Для того-то мне и нужна твоя контора. Отправляйся на поиски, — и я положил трубку.