На следующее утро Гарри проснулся вялый. Еле отыскав лежащую на виду мантию, он, чувствуя слабость во всем теле, очень медленно оделся. Рон смотрел на него, и все время спрашивал, не болен ли он. Гарри лишь отмахивался — больничное крыло это не предел его мечтаний. Добравшись до большого зала он принялся за еду, но вспомнив про «питательные добавки» этих мерзких старикашек отбросил вилку.
— Гарри, ты здоров? — забеспокоилась Гермиона, поедая содержимое своей тарелки, — Может тебе к…
— Дорогие ученики! — призвал к тишине Дамблдор, — Хочу объявить вам, что мадам Помфри отлучилась на два дня в Лондон, на медицинское собрание. Надеюсь, пока она отсутствует, мы проживем без переломов, болезней и вывихов!
— … мадам Помфри? — улыбнулся Гарри, про себя думая, что сегодня он очень язвителен, — Знаешь, она отлучилась на медицинскую конференцию… Как жаль! А вдруг у кого-то будет несварение от этих эмфиодрисов?
— Причем тут эмфиодрисы? — заинтересовался Невилл, — это же растение, которое гадалки используют для возбуждения чувствительности к «волнам будущего», — он закатил глаза.
— А при том, что нас кормят этой отравой каждый завтрак, ужин и обед! — мрачно рассмеялся Гарри, — Мы, ребята, их личные экспериментальные кролики! Бегаем в колесе и вырабатываем предсказания!
И подхватив сумку, Гарри гордо ушел, оставив своих одноклассников в замешательстве. Последующие уроки Гарри просидел через силу, на задней парте. Мысли мешались, зоркость и проницательность будто испарились. Гарри не представлял, как доходил от класса к классу. Одно успокаивало — то, что сегодня пятница, а значит завтра выходной. Весь день Гарри прожил с мечтой о вечере, когда можно будет бухнутся в кровать и уснуть. Но не тут то было. Еле дотащившись до кровати и еле переодевшись в пижаму, Гарри тем не менее никак не мог уснуть. Он ворочался, накрывался с головой одеялом, прятал голову под подушку, но так и не мог уснуть. А как только ему это удалось, то было лишь четыре часа утра. Глаза закрылись сами собой, его окутала дрема и… он сел в кровати. Не понимая, что делает и зачем, он слез с постели, неслышно подошел к двери, вышел в гостиную. Даже не взяв мантию, внутренне крича себе о возвращении обратно, он вышел из гостиной, пошел по тихому и пустынному коридору. Ноги несли его по замку, и скоро, к своему ужасу, Гарри понял, что идет на улицу. В одной пижаме, босой.
По холодным ступеням. К большим дверям. Двери распахнулись, и Гарри почувствовал разрывающий на части холод. Мурашки растеклись по всему телу, руки задрожали, изо рта вырвался белый дымок пара. К Гарриному ужасу, его тело не остановилось на достигнутом. Ноги зашагали вперед, чуть ли не примерзая к ледяным мраморным ступенькам, а потом, увязая до щиколоток в колючем снеге. Гарри чувствовал, как ступни разрывает от холода, руки уже покраснели, горло охрипло. «Что за чертовщина происходит» — успел подумать он перед тем как он увидел ЧТО за чертовщина. Перед ним возвысилось странное… существо? Это было похоже на языки пламени, тем не менее разноцветные и сияющие и какие-то другие по материи, нежели огонь. У Гарри появилось чувство, что ЭТО состоит из нескольких частей, переплетающихся друг с другом. И тут он услышал. Несколько голосов. Они вторили одно и тоже женскими, мужскими, звонкими и глухими звуками. Будто десяток разных человек заговорило в просторной комнате с высоким потолком. И эти голоса, они… содрогали. Давали чувство силы и беспомощности. Веры и отчаяния. Всего.
— Приветствую тебя, мальчик.
Гарри почувствовал как задрожали коленки. Но не от холода. Тот уже давно отступил, уступая место чему-то трепещущемуся, важному и существенному.
— Ты бросаешь вызов сразу двум. Ты храбр. Мы не ошиблись в тебе.
— К-кто мы? — робко спросил Гарри.
— Энтарион.
Вдруг одна из частей ЭТОГО стала более яркой и вырвалась чуть вперед и когда Энтарион снова заговорил, то мягкий женский голос стал слышатся яснее, чем остальные.
— Энтарион — это все, мальчик. Это сущность всего. Энтарион — это МАГИЯ. Но сейчас Энтарион не полон…
— Черная магия, — стал более громким мужской суховатый голос, — ушла. Ее забрал тот мальчик, что завет себя Полетом Смерти.