Иннокентий (с сомнением). Думаешь?
Аркадий. Уверен. Хочешь попробовать?
Иннокентий. Обойдусь.
Аркадий. Напрасно. Это же бесплатно, фри по-английски. Бонус к похоронам. Старинный русский обычай. (Опять нюхает палец, морщится.) Ух! Бодрит. Все равно, как нашатыря нюхнул. (Вытирает палец об стол.)
Иннокентий. Темно здесь что-то.
Аркадий. Что ж тебе – салют первомайский устроить? Может, еще девок бесплатно выписать? Все-таки человек умер, имей уважение.
Иннокентий (щелкает выключателем). И электричества нет. Это что – тоже старинный русский обычай?
Загробный голос камердинера. Это не обычай. Авария на подстанции…
Иннокентий и Аркадий вздрагивают, поворачиваются к камердинеру Савве.
Иннокентий (недовольно). Подкрался как незаметно.
Аркадий. Покойники – они вообще очень тихо подкрадываются.
Камердинер. Я не покойник. Я – камердинер Петра Сергеевича.
Аркадий (хлопает камердинера по плечу). Да я шучу. Расслабься, камердинер, тут все свои. Все – будущие покойники.
Камердинер. Прошу простить, но… С кем имею удовольствие?
Аркадий (вытаскивает телеграмму, машет ей в воздухе). Я – племянник Петра Сергеича. Прошу любить и прочее…
Камердинер. Очень приятно. (Смотрит на Иннокентия.) А это?..
Аркадий. Это тоже… Родственник. Бедный. Короче, пусть будет.
Камердинер (наклоняет голову). Вы, вероятно, Аркадий, а вы…
Аркадий. Он, вероятно, Кеша. Как попугая зовут. Легко запомнить.
Иннокентий бросает на Аркадия недовольный взгляд. Камердинер наклоняет голову.
Камердинер. Савва Иванович, к вашим услугам.
Иннокентий. Савва Иваныч… У меня к вам деловой вопрос: где располагается труп?
Камердинер (подняв брови). Располагается?!
Аркадий. Это он в том смысле: где дядюшка?
Камердинер. У себя, разумеется.
Аркадий. Ну да… Где же ему еще быть. (Некоторое время борется с собой, наконец, решается, негромко). Слушайте, а он что, он правда умер?
Камердинер. Увы!
Аркадий. И это точно?
Камердинер. Вне всяких сомнений.
Аркадий (Иннокентию). Слыхал? А ты все: кинут, кинут. У нас в семье все по-честному. Если обещали наследство, так уж кровь из носу, но мне мое дай…
Иннокентий. А можно нам завещание посмотреть?
Камердинер. К сожалению, нет. Завещание огласят только после того, как прибудут все наследники.
Аркадий (скисая). А что, еще есть наследники?
Камердинер. Это уж как водится. Народная мудрость гласит: у миллионеров наследников всегда много.
Аркадий (морщится). Дураки эти мудрости выдумывают. Для идиотов разных.
Пауза.
Камердинер. Не желаете ли взглянуть на дорогого усопшего?
Иннокентий (с подозрением). Зачем это?
Камердинер. Отдать дань, так сказать. Традиция…
Иннокентий (негромко). Терпеть не могу таких традиций… С детства жмуриков не переношу.
Аркадий. Да ладно тебе… Не укусит же он нас? (Камердинеру.) А? Как считаете? (Сам смеется своей шутке.)
Камердинер вежливо улыбается.
Иннокентий. Может, конечно, и не укусит. Но все равно неприятно.
Аркадий. При твоей работе надо быть более выдержанным.
Иннокентий. Работа как работа. Главное – делать все честно, добросовестно, аккуратно.
Камердинер. Прошу вас.
Иннокентий и Аркадий переходят к спальне Петра Сергеевича. За ними идет камердинер.
Иннокентий. Сколько же он денег после себя оставил?
Камердинер. Тридцать миллионов долларов на банковских счетах. И еще двадцать пять миллионов – в ценных бумагах.
Аркадий. Тридцать да двадцать пять, это вместе выходит – пятьдесят пять миллионов (Иннокентию). Видишь… А ты идти не хотел.
Камердинер заходит вперед, открывает перед ними дверь.
Камердинер. Прошу.
На пороге спальни стоит генерал и молча смотрит на Иннокентия и Аркадия.