Она погладила и Матвея и Ваську по головам и тихо добавила,– мы выкрутимся, день у нас еще есть, есть и предварительный план, мы справимся, был бы Горыныч один, конечно, проще бы было, но мы еще не в западне, были ситуации и хуже. – И еще, – добавила Агриппа, – вы сидите тихо, как мышки пока все ни закончится, и не верь всему что увидишь, Горыныч мастер иллюзий, и может попытаться вас выманить, будьте осторожны. – Смотри на Домового, если что чудиться будет, он за вас отвечает и никого к вам не подпустит, этот дом очень крепок. – А как все закончиться, то я приду или Питирим, а пока давайте запирайтесь, а мне пора.
Васька хоть вроде и слушала все внимательно, но еще была неопытной колдуньей, да и за Ольку переживала, начиталась про Горыныча, Питирим недавно ей принес рукопись посвященную целиком деянию этого чародея, так она потом пару ночей спать не могла, такие кошмары снились. Уж больно жесток, оказался в жизни Горыныч и хитер, а со своими жертвами такое вытворял, что говорить страшно, сущность у него такая, что чем больше жертва страдает, тем ему больше это жизненной энергии прибавляет. Все древние семейства чародеев, а к ним и Кощеевы отпрыски относятся и Соловья разбойника, так вот они от человеческих страданий и боли зарядку получают, а за много веков их умение мучить людей не давая им умереть, только возрастало. Днем еще ничего, Ваське все шепоток со всех сторон дома слышался, но она отвлекалась то Матвея, то начинала с Гансом разговаривать, и вроде помогало, а к вечеру плохо ей стало. И Матвейка капризничать и жаться к матери стал, что то ему тоже мерещиться стало. Вечером хоть Васька и свет везде зажгла, а все ей казалось, что в темных углах дома тьма клубиться и крыльями хлопает, жутко ей было.
И даже дом стал казаться чужим, угрожающим им обоим, ловушкой, из которой им не выбраться, а Матвейка даже плакать начал и пытался несколько раз дверь открыть, говорил,– зовут же нас мама, открой.
Васька уже его и на руки взяла, даже какое то время на руках его носила, только он успокоился, Васька вдруг под ноги глянула и увидела ползущих к ней со всех сторон огромных змей с горящими изумрудами глазами, они окружали ее и гипнотизировали. Тут уж она не выдержала и завизжала, и как будто на ее крик двери затряслись, кто лез в окна, Васька выхватила нож и крутилась по залу волчком с Матвеем на руках, пытаясь защититься, и совсем не слышала рядом криков Домового. Сорока тоже, откуда то взялась, и теперь летала вокруг Васьки, пытаясь ее успокоить, но та уже ничего не слышала. Животный иррациональный страх захватил ее полностью. Затем услышала она голос Питирима, но вместо него вышло к Ваське какое то чудовище страшное, ласково протянуло к ней страшные руки – лапы.
– Успокойся девочка это морок, посмотри на меня, и успокойся,– слышала она голос Питирима, но уже не верила ничему.
Неизвестно чем бы все это закончилось, но Васька была вымотана, Матвейка орал как резаный, а затем она почувствовала укол в плечо и провалилась во тьму. Пока Питирим ее заговаривал, Домовой уколол ее снотворным сваренным Агриппой, а затем и Матвея. Малыш тоже был напуган и никого не узнавал, сила вокруг них так и клубилась, они чуть друг друга не убили, вовремя Домовой смог вызвать Питирима на помощь. Питирим закинул Ваську на плечо, Домовой взял Матвея на руки и обоих их унесли в спальню к Ваське. Питирим их уложил, накрыл одеялом, пусть спят, надо было их раньше усыпить, но как получилось уж. Васька может, бы, и устояла перед чарами Горыныча, если бы одна была, а так запаниковала в страхе за ребенка и чуть они оба и не погибли. Зелье их на сутки без снов точно усыпило, а там кто знает, как получиться, Питирим оставил Домового на страже и ушел, дел у него было много, Чудная деревушка готовилась к убийству Горыныча.
Вот и получилось, что все веселье Васька проспала, когда она через сутки очнулась от воплей голодного Матвея, для Горыныча уже все закончилось сожжением, а в деревне погиб Иван Ваныч, который должен был стать наставником ее сына, еще было много раненых. Ведь пришлось кроме Горыныча еще биться с его слугами, а они как сказала Агриппа, были очень сильными, если бы самого страшного из них, Нежить не понятную, Иван Иваныч не убил, то еще неизвестно как бы все сложилось.