Даррен поднял подбородок, показывая, что услышал, все его требования, в ответ он только растянулся в улыбке и снова выдал: «хм!».
«Интересно, что значит его это «хм»?»
Аврора потянулась к Гину, по мнению окружающих, девушка явно старалась и даже перегибала свои действия в обхаживании парня. Ноа скорчился в болезненной гримасе от увиденного, и возмущался, что еще остаются существа с хорошим настроением в такой день. Не забывая, конечно же посочувствовать товарищу, и о том, что тот попал в острые и очень цепкие когтистые лапы горгульи.
«По правде говоря ушки у нее милые», — тут же внутренним голосом добавил Гин.
Все широко раскрыли глаза, когда за стол к Гину, Авроре, Ноа и Мадсу села Лори. Раздвигая парочку, садясь между Гином и Авророй, даже за другими столиками обернулись, чтобы убедиться в реальности происходящих событий. Она выпускник, отдельная каста, для них существуют места, как для привилегированных, избранных и сидеть рядом с челядью, да еще и низшими, значит «упасть» в глазах всей академии.
Нехотя девушка привлекла к себе больше внимание, чем самая популярная личность за другим столом по имени Даррен, сверлящий суровым взглядом Лори с другого края столовой.
— Ты себя хорошо чувствуешь, детка? — спросил Ноа, наклоняясь вперед. Лори только бросила на Гина пренебрежительный взгляд, игнорируя вопрос Ноа.
«А так можно обращаться к ним?»
«Лори не профессор, вообще никакой должности не имеет в академии. Только живет в замке…»
«А как же иерархия?»
«Ноа, не смотря на его оранжевый индикатор, превосходит по всем параметрам Лори. Попробовать спорить с ним или того хуже мериться силой, только разбудить зверя. Он может все»
«И прогуливать?»
«Всё!», — уверенно заявил Солей.
После минуты замешательства, все за столом оживились и приступили к завтраку, будто ничего не произошло и, по мнению многих, злобной сирены за столом вовсе нет.
Лори потянулась в центр стола задевая локтем кружку; облепиховый чай угодил точно на колени к Авроре. Девушка взвизгнула, боясь горячей и липкой из-за ягод жидкости, пустилась в бега к ближайшей уборной.
Гин в мгновение изменился в лице, а в его глазах появился желтый, выдающий волчье начало блеск. Парень взял Лори за локоть. Она покорно встала и пошла на выход, бросив обжигающе ледяной взгляд, в сторону оставшихся за столом студентов.
Выйдя за дверь, отпуская локоть Лори прорычал сквозь зубы:
— В чем дело?
— О чем ты? — искренне удивляясь, спросила Лори; ее глаза засветились ярко-голубым — морская сирена.
— Сначала ты игнорируешь мое существование. Потом даешь обещание. Пропадаешь. Неожиданно возвращаешься. Ничего не говоришь о Геме. А теперь ты с нами за одним столом просто завтракаешь?
— Завтрак важный прием пищи, — уверенно заявила Лори, отчего Гин сделал шаг назад, предполагая худшее: Лори кто-то подменил.
«Гин, сирены сложные создания, импульсивные, взбалмошные. Они могут потягаться в силе даже с богами. Не зли ее».
— Нашла себе новую шавку? — насмешливым тоном выдал Даррен, проходя мимо.
— Пошел ты! — огрызнулась Лори, чуть прячась за Гина.
— А я и пошел, дорогая, — оглянулся, поправил костюм, ехидно улыбаясь девушке и скрылся за поворотом, отправляясь к лестнице, ведущей к спальным комнатам мальчиков.
— Не отвлекайся! — Гин старался привлечь внимание Лори, что неотрывно смотрела в след Даррену, парень притянул ее к себе за руку.
— Не трогай меня, волк! — освобождаясь от хватки.
— Не трогай? — возмутился Гин, — серьезно, Лори? — девушка закатила глаза. Никогда в своей жизни Гин не повышал голос. Продолжительное время они стояли смотря друг на друга. Каждый пытался мысленно сказать что-то другому. — Ты что-нибудь выяснила?
Лори подалась вперед, набирая в грудь воздуха и концентрируясь, чтобы что-то сказать.
Раздался оглушительный визг. Волна, исходящая от пронзительного крика, снесла Лори и Гина с ног; они упали на пол, зажимая уши, из которых уже сочилась кровь. Казалось, что крик длился неестественно долго. Гин с его обостренным слухом потерял сознание; организм больше не мог сопротивляться.
Мир канул в темноту.
— Мерзкие банши! — огрызнулся Даррен. Смотря на себя в зеркало, он поправил костюм, измятый после приступа банши. Ему пришлось поваляться в пыльном коридоре среди студентов, как и многим другим, испытывая обжигающую боль в голове, — почему нельзя держать себя в руках?