— Город…
— Отсюда видно какой он огромный, — она заправила волосы за маленькие острые уши, ее кругловатое миловидное лицо сияло в свете луны, глаза блестели бледно-желтым отливом, наслаждаясь видами. Они сели на край. — Ты жил там?
— Да. А ты нет? — Аврора покачала головой, чуть опуская взгляд. — У моей бабушки книжный магазин в центре.
— Тогда почему ты так плохо усваиваешь то, что говорят на занятиях?
— Книжный у бабушки, а не у меня, — Гин засмеялся, — хотя, сейчас я как никогда жалею, что не читал пока работал там.
— Ходят слухи, что ты аристократ…
Аврора продолжала внимательно смотреть вперед, будто боялась встретиться с ним взглядом, и не договаривала до конца вопрос.
«Ты что на свиданке?», — неожиданно объявился голос Солея в голове Гина. Он чуть отпрянул, но быстро вернулся в прежнее положение, видя, что Аврора ничего не заметила.
«Ты не вовремя!», — огрызнулся, пытаясь отгородиться от него.
— Это так важно? — ответил вопросом на вопрос, возвращаясь в разговор с Авророй, тему которой он успешно забыл.
— Отец всегда говорил, что мы не можем быть ровней с теми, кому прислуживаем.
— И людям?
— В особенности людям, — с улыбкой подтвердила девушка.
— Люди выше нас? — уверенно напирал Гин.
— Мы одни из немногих кто охраняет, кто по своему происхождению поклялся оберегать и соблюдать дистанцию… поддерживать мир и баланс в нем.
— Мир кто-то хочет разрушить? — с ноткой иронии спросил Гин. — Столько десятилетий, даже столетий в спокойствии и мире существуют сознающие и люди, абсурдно все портить.
Аврора молча покачала головой.
— Не так?
— Ты не представляешь какие мысли озвучивают те, кому служит моя семья. Страшные слова… — она помолчала, умиротворенно смотря на огни города вдалеке, — иногда я думаю, сколько времени осталось до того момента, когда они захотят обратить слова в действия? Будто никто не хочет жить в мире. А желают только хаоса. Потому что их не устраивает общий порядок и правила в нем…
Гин аккуратно протянул руку к Авроре, они сплели пальцы продолжая молча смотреть на огни города, ловя одно мгновение спокойствия и наслаждения.
Глава 4
Перед тем как вершить суд, считать его правильным и справедливым, вам стоит оглянуться назад и посчитать своих предков.
(Даррен Оскуро «Обращение к суду над сознающими»))
«Зима на пороге», — подумала девушка, поправляя на голове капюшон светлой кофты и собирая руки на груди.
Медленно ковыляя по темной, еще не разбуженной утренним солнцем улице, Лори нырнула за угол направляясь на север города, в противоположную сторону от замка академии. Чем дольше она проводила внутри академии время, тем тяжесть в груди становилась больше и невыносимее.
«Дожила, — бросая короткий взгляд на пейзаж за спиной, там, где возвышались стены «Марита Пьятра», — я получаю угрозы о расправе от Яэль, а совсем недавно открылось желание Даррена забрать мою силу…интересно будет больно? — вдруг ни с того ни с сего разбавила мысли внутренним смехом. — Соара[1] нас возненавидела».
Проходя район, что не имел официального названия и границ на карте Лори поежилась, чаще оглядываясь по сторонам. Иногда, чтобы обозначить территорию или эту местность говорили слово «импаче», как «ничья». Она же нейтральная территория между старой и новой частью города. Между сознающими и людьми. Нашпигованная барами, казино, домами с доступными девушками. Все знали, что, называя слово «карне», она же «плоть» или «мясо» — любая личность: морты или сознающие, могли получить абсолютно все, что пожелают. Любое развлечение по своему вкусу с изысканной вишенкой внутри или снаружи.
Лори старалась пройти быстро и незаметно несколько кварталов «импаче», пропитанный ярким запахом, скорее зловонием из отходов и немытых, смердящих потных тел, только что выпавших из бара и домов удовольствий, где оставили доход за месяц. Кварталы стихли после ночных увеселений, в нишах и проулках, за барами, у отходов отключившись от количества выпивки растянувшись или наоборот собравшись в калачик храпели мужчины со спущенными штанами, с растянутой на грязном лице довольной улыбкой.
Лори собрала брови у переносицы, испытывая к ним жалость, продолжая быстро шагать по улице. «Импаче» плавно переходил в район старого города, что считался одним из самых странных и страшных мест. Развалины и катакомбы, как после бойни, осыпающаяся штукатурка и падающий кирпич.