Стоктоны решили дать Саше и Корду возможность поселиться в их пустующем доме и жить там сколько захочется. А потом, когда-нибудь продав этот дом, они намеревались поделить деньги между Кордом и его двумя сестрами. Были в этих договоренностях и другие пункты, предназначенные для уклонения от уплаты нежелательных налогов на наследство, но Саша делала вид, будто не подозревает о существовании подобного документа. Да, Стоктоны позволили ей выйти замуж за их сына, но на неком глубинном уровне она понимала: ей скорее разрешат зайти к ним в разгар оздоровительного тройничка с партнершей Тильды по бриджу, чем изучать их налоговую отчетность.
Пока Саша и Корд убирали со стола, его родители направились в гостиную выпить после ужина. В углу комнаты стоял сервировочный столик на колесах со старыми бутылками коньяка, который им нравилось пить из крохотных стопок с золотыми ободками. Стопки, как и все остальное в доме, имело свою давнюю историю. В гостиной были длинные портьеры из синего бархата, рояль и кусачий диван на ножках в виде когтистых лап с шарами, некогда входивший в меблировку губернаторского особняка. Однажды Саша сглупила, посидев на этом диване, и заработала такое сильное раздражение с задней стороны ног, что перед сном ей пришлось намазаться каламиновым лосьоном. В вестибюле сохранилась люстра, в гостиной – старинные стоячие часы с таким громким боем, что Саша аж вскрикнула, впервые услышав его, а кабинет украшала громадная картина с кораблем среди зловеще темного океана. В атмосфере дома в целом чувствовалось что-то смутно морское – забавно, ведь находился он в Бруклине, а не где-нибудь в Глостере или на Нантакете, а Чип и Тильда, хотя и проводили порой лето, плавая под парусом, обычно фрахтовали яхту с экипажем. На стеклянной посуде были выгравированы корабельные штурвалы, коврики под приборы украшены парусниками со старинных картин, в ванной висела морская карта в рамке, и даже рисунок на пляжных полотенцах изображал схемы морских узлов. Порой Саша, бродя по дому вечерами, замечала, что проводит ладонью по антикварным рамам и подсвечникам и шепчет: «Задраить люки!» или «Отдраить палубу!», чтобы повеселить себя.
Закончив носить посуду в кухню, Саша и Корд присоединились к его родителям в гостиной, где он налил им обоим по стопке коньяку. Коньяк был вязким, на вкус отдавал лекарством и почему-то напоминал Саше о коротких волосках у нее в носу, но она все равно пила, просто за компанию.
– Ну и как вам здесь, дети? – спросила Тильда, закинув длинные ноги одна на другую. К ужину она переоделась в яркую блузку, юбку-карандаш, тонкие чулки и туфли на трехдюймовых шпильках. Все Стоктоны были довольно рослыми, а на каблуках мать Корда определенно возвышалась над Сашей, и, вздумай кто-нибудь уверять, что это вовсе не акт устрашения, он бы беззастенчиво солгал.
– Нам нравится, – улыбнулась Саша. – Я все думаю: какая же я счастливая, что живу в таком прекрасном и просторном доме.
– Но знаешь, мама, – вступил в разговор Корд, – мы подумываем кое-что здесь переделать.
– Ну разумеется, милый. Дом ведь ваш.
– В самом деле, – подтвердил Чип. – А мы уже устроились на Ориндж-стрит.
– Это так любезно, – подхватила Саша. – Просто мне показалось, что гардеробная рядом со спальней тесновата, но если мы уберем те встроенные полки в глубине…
– О нет, дорогая, – перебила Тильда. – Убирать их ни в коем случае не надо. Они прямо-таки идеально подходят для всякой всячины – несезонной обуви, головных уборов, особенно с полями, которые лучше не мять. Вы действительно окажете себе плохую услугу, если уберете их.
– А, верно, хорошо, – закивала Саша. – В этом есть смысл.
– Тогда что насчет мебели в этой гостиной? – предпринял еще одну попытку Корд. – Мы могли бы подыскать диван поудобнее, а если бы заменили бархатные шторы, здесь стало бы гораздо светлее.
– Но эти портьеры были сшиты на заказ специально для этой комнаты. Окна здесь попросту огромные, и, если вы снимете портьеры, думаю, вы будете поражены, обнаружив, как трудно подобрать что-то подходящее. – Тильда печально покачала головой, ее волосы блеснули при свете люстры. – Почему бы вам просто не пожить здесь немного, не освоиться на новом месте и не подумать как следует, как можно было бы устроиться с максимальным удобством? Мы так хотим, чтобы вы чувствовали здесь себя как дома. – Она уверенным движением потрепала Сашу по ноге, встала, кивнула мужу и направилась к двери, слегка покачиваясь на каблуках. – Ну, мы, пожалуй, пойдем, спасибо за ужин. Свои блюда от «Ле Крёзэ» я оставлю здесь, можешь закинуть их в посудомойку. С ними никаких проблем, вручную их мыть не надо, а в следующий раз, когда мы приедем на ужин, я их заберу. Или вы завезете их нам. Вазы можете оставить себе – я заметила, что декор стола у вас скудноват.