— Еда недорогая, зато готовится быстро.
Взгляд Кагалли смущал его. Тирион, в общем-то, в первый раз в своей жизни готовил завтрак для девушки. И теперь ему было стыдно своей маленькой и грязной комнаты и дешёвой еды. Но в тоже время хотелось позаботиться об этой странной девчонке.
— Тебе лучше пока у меня побыть. На улице эсбэшники документы у всех проверяют — у тебя ведь нет документов? Хотя, да, откуда они у тебя возьмутся… Всё, готово.
Тирион поставил тарелку с лапшой на тумбочку возле кровати и протянул Кагалли вилку.
— Вот. Вкус не очень, зато горячее.
— Спасибо, Тирион, — Кагалли улыбнулась, беря вилку. — Ты заботливый.
— Э… — смутившись, Тирион отвернулся.
Тирион обедал за кухонным столом, поглядывая на Кагалли. Она ела жадно, будто боялась, что у неё отберут еду, и радовалась обычной лапше, словно блюду из ресторана. Глядя на это Тирион тяжело вздохнул, вспоминая отвратительную бурду, которой его пытались накормить в приюте. Тогда, после смерти отца, его мать чуть не лишили родительских прав. К счастью, нашлись люди, которые помогли ей и добились, чтобы комиссия пересмотрела своё решение.
Доев лапшу, Тирион сделал чай и, вспомнив про таблетки, достал одну из них — подал Кагалли. Но её реакция оказалось неожиданной.
— Нет!
— Ты чего? — удивился Тирион.
Кагалли сжалась, глядя на белую таблетку в руке Тириона, а на её лице застыла странная гримаса страха и ненависти.
— Это просто «арфен», от температуры. Ты же вся горишь.
— Нет!
— Да, блин… — развернувшись, Тирион взял упаковку таблеток и показал её Кагалли. — Видишь! Это просто лекарство! Ты чего испугалась? Я сейчас сам одну таблетку выпью. Меня вот тоже с утра знобит…
Достав таблетку, он съел её на глазах у испуганной Кагалли. Та, словно очнувшись, опустила голову.
— Извини…
— Ничего. Держи чай и пирожок, они вкусные.
— Спасибо.
Кагалли взяла таблетку и… несколько секунд смотрела на неё, а потом, зажмурившись, словно через силу сунула её в рот и запила чаем. Тирион удивлялся, но не стал задавать вопросов — мало ли у какого какие страхи? Когда она осушила кружку, он забрал её и отнёс на стол.
— Не хочешь сходить в душ?
— Угу.
— Тогда сейчас, повязку с ног сниму.
Тирион старался разматывать бинты со ступней Кагалли осторожно, но это было не так просто из-за засохшей крови. Но Кагалли даже не поморщилась, а потом встала и пошла к душу, словно и не чувствовала боли. Тирион зашёл следом за ней: показать, как пользоваться душем, и заодно дать ей полотенце и мыло. Ну а Кагалли начала раздеваться прямо при нём.
— Э… блин! Подожди, я выйду сначала!
Покрасневший Тирион выскочил из душевой и закрыл за собой хлипкую пластиковую дверь. Полное отсутствие стыдливости у Кагалли удивляло его и сильно смущало. К счастью для душевного спокойствия Тириона, Кагалли из душа вышла одетой.
— Садись на кровать.
Тирион по новой перебинтовал ей ступни и заодно, собрав волю в кулак, осмотрел её ноги, живот и спину. Кагалли послушно поворачивалась и прикрывала грудь. Зрелище, конечно, было то ещё: заживающие царапины, пятна синяков, шишки и йодные полоски.
— Всё хорошо, теперь тебе бы поспать.
— Угу… — сонно ответила Кагалли.
— Ложись, я тоже покемарю немного.
Тирион накрыл Кагалли пледом и собрался было улечься на полу, но девчонка схватила его за руку.
— Не уходи… мне одной холодно.
— Эм… — парень смущённо почесал затылок. — Ладно, двигайся к стене.
Тирион задёрнул штору и лёг на узкую скрипучую тахту. Кагалли прильнула к нему, поджав под себя руки и уткнувшись носом в плечо Тириона. Немного поколебавшись, он осторожно обнял девушку за талию и поправил плед, укрывая её.
Кагалли быстро задремала, а вот Тириону теперь заснуть было не так-то и просто. Странная девушка с неровно обрезанными волосами тихо сопела под боком, благоухала дешёвым мылом и навевала самые разные мысли. Но усталость всё же взяла своё, и вскоре его сморил сон.
Тэис Агнашан
Проснувшись рано утром, Тэис долго лежала в кровати и от скуки смотрела в потолок. Справедливости ради надо сказать, что разглядывать его было интересно: вдоль стен шла лепнина, изображавшая виноградную лозу, по кругу обвивавшую всю комнату, а в центре висела красивая люстра, напоминавшая небольшой старинный канделябр со свечами. За окном было ещё темно, телефон показывал местное время — пять двадцать утра — а значит, дома было уже девять утра.
Провалявшись в постели с час. Тэис всё же встала, сходила в душ, оделась и стала разбирать сумки. Помещение было рассчитано на двоих: две удобные кровати, две тумбочки, два письменных стола, два гардеробных шкафа, две стойки для обуви. Но Тэис заплатила сразу за всю комнату, чтобы к ней не подселили кого-нибудь ещё, так что было куда положить все вещи, да ещё и свободное место оставалось.
Оформление было сдержанным и со вкусом, без ярких красок, но и не слишком тёмным. На полу лежал мягкий коричневый ковролин, стены вместо обоев были обтянуты светлой-серой тканью, по углам были тёмные деревянные панели, оконная рама так же была из дерева, покрытого лаком.
— Алло, пап… Да, у нас ещё рано… Ну вот, не спится мне. Проснулась в пять утра и всё… Да, всё хорошо, комната нравится… Погода? Да вот, кажется, дождь собирается…
Поговорив с отцом и разложив все вещи, Тэис решила прогуляться по пансиону. Вчера она слишком устала из-за перелёта, оформления документов и прочего, так что спать легла рано и толком ничего не осмотрела.
В коридорах было пусто и тихо, учениц ещё не было. Женский академический пансион был невысоким, всего в три этажа, и был построен в классическом райхенском стиле, словно аристократическая усадьба времен императора Аврелия. Стрельчатые окна, лепнина на потолках, тёмные тона, мебель строго из дерева, тяжёлые бархатные шторы у окон. О современности почти ничего не напоминало: люстры выглядели как свечные канделябры, розетки, там, где они были необходимы, искусно маскировались, вентиляция скрывалась за деревянными панелями, и даже камеры наблюдения в коридорах не бросались в глаза. Единственное, что выбивалось из общей картины, так это указатели эвакуационных выходов и датчики пожарной сигнализации.
Условия проживания, с одной стороны, были вполне комфортными и безопасными для учениц. В комнатах персонал ежедневно убирался, вещи и постельное бельё стирали в прачечной, после чего возвращали сразу в комнаты; кормили три раза в день прямо в здании пансиона, а внутри помещений всегда поддерживалась комфортная температура. На первом этаже находилась библиотека с учебной литературой, и рядом располагался компьютерный зал — заболевшие ученицы могли заниматься удалёно.
С другой стороны, никаких телевизоров и компьютеров в комнатах — разрешались лишь смартфоны, да и то это послабление было сделано недавно. Комендантский час и отбой в десять часов вечера, скромные наряды, никакого макияжа и яркого маникюра. О таких вольностях как гости или прогулки по вечерам вообще и речи быть не могло. В общем, не зря это место прозвали монастырем.
К Тэис, впрочем, отношение было немного другое.
— Вы взрослая девушка, мы не можем требовать от вас выполнения всех строгих правил и понимаем, что учёба в университете — это не школа. Поэтому вы имеете право работать с ноутбуком непосредственно в своей комнате, и никто не будет требовать от вас ложиться спать в десять часов. Но мы надеемся, что вы как взрослый человек понимаете необходимость строгих правил для наших воспитанниц и будете подавать им хороший пример, — сказала ей комендант при первой встрече.
— Не волнуйтесь, — ответила Тэис. — Я потратила много времени и сил, чтобы поступить в Райхенский университет магии. И выбрала ваш пансион именно потому, что тут у вас тихо и спокойно. А если бы я хотела развлекаться, то осталась бы дома.