— Не о чем беспокоиться, — сказал Муска. — Что ты дергаешься?
Но он беспокоился. Он дергался. Не только из-за кошмаров. Не только от чувства вины. Все это придется повторить. Скоро.
25
Четверг, 17 июня.
Лондон
Кейтлин Лок щурилась сквозь горьковато-желтую утреннюю дымку на блестящую воду Темзы. Она лежала в мягкой теплой постели в квартире отца — одной из многих. У него был дом в Риме. И в Париже. Еще два или три в Испании и Швейцарии. Она не все помнила. И в Штатах тоже: в Лос-Анджелесе, в Нью-Йорке, в Вашингтоне. Папа — знаменитый и богатенький. И Кейтлин тоже предстояло стать знаменитой и богатой — превзойдя его и мамочку.
Об отце она могла болтать без умолку, а вот о матери нет. Нет, мама не в теме. Кайли Лок — мелкая голливудская звездочка, которая бросила их ради какого-то киношного ковбоя. Кейтлин и вспоминать о ней не хотела, не то что говорить. Но если честно, она понимала, что можно было найти в темноглазом французе Франсуа, шести футов ростом и с фигурой с рекламы плавок.
Девушка сбросила одеяло и голой выскочила из постели. Полюбовалась на себя в зеркало рядом с огромным окном с видом на Старый Лондон. Повернулась, кокетливо скосилась через плечо и закончила поворот на триста шестьдесят градусов. Мамочка на убийство пошла бы за такую фигурку!
Она повернулась боком, рассматривая татуировку с «Юнион Джеком» на ягодице. Никто, кроме нее и мастера, делавшего татуировку, ее еще не видел. По кремовому, мохнатому ковру она прошагала к туалетному столику, где лежал мобильник. Рассмеялась, беря его в руки. Номер нигде не числился. Его знали только она да ближайшие подруги. Она перевернула трубку и включила. Не дожидаясь, пока аппаратик найдет сеть, глянула на свою задницу, прикидывая, какой пинок отпустил бы ей папочка, если бы узнал, что она собралась сделать. Она переключила включившийся телефон на режим съемки. Пришлось переждать приступ смеха, а потом уже отщелкать несколько кадров. Большая часть снимков получились расплывчатыми и перекошенными, но она все-таки нашла один подходящий.
Присев на край кровати, набрала номер Джека и добавила короткое сообщение. Нажала «Отправить» и с хохотом повалилась на кровать.
26
«Чепстоу, Чепстоу и Хоук» больше напоминала антикварную лавку, чем юридическую контору. Профессор права из Кембриджа однажды сказал Гидеону, что о человеке можно судить по тому, какого адвоката он нанял. «Чепстоу и Ко» подтверждала его мысль. Безусловно, консервативное и надежное предприятие, но старомодное и пыльное. Натаниэлю такое вполне подходило.
Седая женщина в очах вежливо сообщила, что мистер Чепстоу готов его принять, и провела к двери с латунной табличкой на панели красного дерева. Из-за тяжелого конторского стола навстречу Гидеону поднялся мужчина.
— Люциан Чепстоу. — Он протянул руку с «Ролексом» на запястье под обшлагом полосатого синего костюма.
— Гидеон Чейз. Очень приятно.
И тут же мысленно выругал себя за машинально произнесенную и вряд ли сейчас уместную вежливую формулу.
— Весьма сожалею о вашем отце. Садитесь, пожалуйста.
Гидеон занял одно из двух кожаных библиотечных кресел перед величественным столом. Адвокат, седой мужчина немногим старше сорока лет, вернулся на свое место, оправил жилет и сел.
— Вам чая? Или воды?
— Благодарю вас, не надо.
Чепстоу протянул руку к настольному телефону.
— Вы уверены?
Настойчивость адвоката разозлила Гидеона. Он отнес несвойственную ему раздражительность на счет неловкости, незнакомой обстановки и печальных обстоятельств.
— Благодарю, ничего не нужно.
Дверь отворилась. В комнату, сутулясь, ввалился ветхий старик — несомненно, отец Люциана, основатель практики.
— Седрик Чепстоу, — пробормотал он, словно отвечая на вопрос, и, не протянув руки, уселся рядом с Гидеоном.
— Надеюсь, вы не против? Я зашел выразить соболезнования. Я очень хорошо знал вашего отца. Прекрасный человек. Я двадцать лет вел его дела.
Гидеону хотелось заметить, что его отца никто не называл прекрасным, но он сдержался.
— Ничуть не возражаю. Благодарю вас. — И, удивив самого себя, он добавил: — Насколько хорошо вы его знали? Какие именно дела вели?
Чепстоу обменялись взглядами. Вопрос их явно смутил, и Гидеона это заинтересовало.
— Скорее профессиональные, чем личные, — ответил старик. — Мы оформляли все его дела: договора, контракты, соглашения, документацию на импорт и экспорт — в таком роде. Он был одним из самых крупных наших клиентов.