Совет директоров закончился только после пяти. Я вернулся в кабинет и позвонил Сэму. Голос его звучал весело.
— Я еще сделаю тебя богачом, — заверил он. — К тому времени, когда я выкуплю свой капитал, он будет стоить в два раза больше, чем те деньги, которые ты мне одолжил.
Я рассмеялся в первый раз за весь день.
— Думаю, что это больше всего обрадует налоговое управление.
— Значит, тебе придется относиться ко мне получше, — сказал он, — иначе я выплачу тебе долг немедленно.
— Нам надо встретиться, — сказал я, перестав смеяться.
— Может, придешь к нам на ужин? Будут только Дениза и Сэмюэль.
— А я думал, Сэмюэль в школе.
— Да его недавно выгнали оттуда, — признался Сэм. — Его застали в туалете, когда он курил марихуану или занимался онанизмом, а может, и то и другое, ты ведь знаешь, какие сейчас дети.
— Знаю, — вздохнул я. У меня было желание отменить встречу с ним, но речь шла о его дочери, и он должен был знать правду. — Я не могу с тобой поужинать, потому что в девять вечера снова улетаю на побережье. Может, просто выпьем?
— Где? — спросил он.
— Я приду к тебе в половине седьмого, если тебе это подходит.
— Хорошо. Увидимся.
Я вышел из машины перед домом Сэма.
— Не уезжай, — попросил я. — Возможно, я быстро вернусь.
Шофер кивнул, и я вошел в здание. Я закурил и жадно затягивался, пока поднимался в лифте. Мне предстоял трудный разговор. Я предпочел бы говорить о чем угодно, только не об этом.
Мэйми, служанка, открыла мне дверь и провела в библиотеку. Сэм и Дениза уже сидели там, и служанка принесла мне виски со льдом.
— Ты такой серьезный, — сказал Сэм, когда я взял в руки бокал. Он засмеялся. — Когда ты предпочитал мартини, ты мне нравился больше.
Я вымученно улыбнулся.
— Твое здоровье, — но даже у виски был паршивый привкус.
Сэмюэль-младший вошел в комнату.
— Привет, дядя Стив.
— Как дела?
— Не спрашивай у него ничего, — сказал Сэм. — Бездельник. — Но его голос звучал добродушно. — Представь себе, моего сына поймали на такой глупости. — Он повернулся к Сэмюэлю. — Что это тебе было невтерпеж? Мог уйти к себе в комнату и там заняться всем.
— Папа! — бросил Сэмюэль недовольным голосом и посмотрел на меня. — Меня не одного выгнали оттуда, нас было трое или четверо в одной кабинке.
Час от часу не легче.
Дениза встала и хотела выйти из комнаты.
— Пойдем, Сэмюэль, пусть они поговорят о делах.
— Не уходи, — сказал я.
Она остановилась у двери и с тревогой посмотрела на меня. У нее в глазах было такое выражение, что я впервые подумал о ней как о матери Мириам.
— Это тебя тоже касается.
Она медленно подошла ко мне.
— Что-нибудь с Мириам?
Я кивнул.
Она инстинктивно подвинулась к Сэму, взяла его за руку и молча смотрела на меня. В ее глазах застыл страх. Лицо сразу побелело.
Я глубоко вздохнул.
— Мириам вчера утром легла в клинику в Виста-Карла.
Сэм еще не понял.
— Она что, заболела? — удивленно спросил он.
— Да, она больна, — я перевел дыхание.
— Почему же она нам не позвонила, ведь мы ее родители? — Он начинал злиться, но внезапно остановился и уставился на меня. — Что с ней? Она беременна?
— Нет, — сказал я. Никогда в жизни мне не было так трудно найти подходящие слова. — Мириам наркоманка. Она колет себе героин, а сейчас легла в Виста-Карла, чтобы избавиться от этой привычки.
— Черт побери! — заорал Сэм. Он повернулся к сыну. — Сэмюэль, иди в свою комнату!
— Нет, — сказала Дениза. — Она его сестра, пусть останется.
— Это всё ты со своими идеями! — заорал Сэм. — «Пусть станет актрисой!» Вот чего ей недоставало! Богемы! Героина! Я тебе говорил, что все они шлюхи и бездельницы? Но теперь, надеюсь, ты довольна?
Дениза стояла молча, по ее щекам текли слезы. Я видел, что она пытается держать себя в руках. Она повернулась к Сэму.
— Я соберу чемодан и поеду к ней.
— Нет! — заорал Сэм. — Никуда ты не поедешь!
— Но она моя дочь, — возразила Дениза. — Я ей нужна.
— Ей не нужна была твоя помощь, чтобы дойти до такого! — рявкнул Сэм. — Пусть выпутывается как хочет.
Дениза некоторое время смотрела на него, потом вышла из комнаты. Сэм обратился ко мне:
— Как ты узнал об этом?
— Она была у меня предыдущей ночью, — признался я. — Я пошел в ванную и нашел там шприц.
Я видел, как его лицо налилось кровью, а глаза подозрительно прищурились.