Он посмотрел на Чарли.
— Если бы мы могли сделать его чуток полегче, — сказал Сэм. — Добавить немного юмора…
— Не пойдет, — возразил Чарли. — Она твердо решила, что никаких изменений не будет. К тому же Пьеранджели, режиссер, согласен с ней.
— Ну, а он-то здесь при чем? — спросил Сэм. — Он в жизни не сделал ни одной денежной картины.
— Зато он завоевал все возможные призы в Италии и в Европе.
— Прекрасно, — произнес Сэм без всякого энтузиазма. — Пускай расскажет об этом банкирам.
— Ну и что ты собираешься делать? — спросил Роджер.
— Согласиться, — ответил он. — У меня нет другого выбора. Победим мы или проиграем, но это будет великолепный фильм. Не знаю, как им это удалось, но они пригласили лучших актеров Европы. Надо только хорошенько разрекламировать его.
— У тебя есть план? — спросил Роджер.
— У меня есть идея. Но это будет зависеть от того, насколько она согласна сотрудничать.
Зазвонил телефон, и Чарли снял трубку.
— Pronto,[4] — затем зажал рукой микрофон. — Они внизу.
— Скажи, чтобы поднимались, — сказал Сэм. Он вышел в ванную, закрыл за собой дверь и ополоснул лицо. Вытершись, он взглянул на себя в зеркало. Явные признаки усталости. Когда все это кончится, он сможет наконец хорошенько выспаться.
Сэм вернулся в комнату, и у него перехватило дыхание от ее неземной красоты. Это было слишком. Женщина не может быть такой красивой!
— Сэм, — актриса протянула ему руку и подставила щеку для поцелуя.
— Не могу поверить, — сказал он искренне. — Как вы прекрасны!
Она улыбнулась. Она уже привыкла к тому, что все осыпают ее комплиментами, и считала это забавным.
— Спасибо, Сэм.
— Привет, Ники! — сказал он. Николи был ее мужем везде, кроме Италии. Они пожали друг другу руки, и Сэм повернулся к другому мужчине: — Синьор Пьеранджели? Рад с вами познакомиться.
Режиссер скромно кивнул. Он почти не говорил по-английски.
— Добрый день, синьор Бенджамин.
Марилу нетерпеливо спросила:
— Сэм, ты прочитал сценарий? Что ты о нем думаешь?
Он посмотрел на нее.
— Мне он понравился. Но не думаю, что он пройдет. Хотя у меня есть кое-какие идеи, и если мы придем к согласию, то будем делать фильм.
— Никаких изменений в сценарии, Сэм, — сразу же предупредила она.
Он посмотрел на нее и пожал плечами.
— Если ты даже не хочешь выслушать мое мнение, Марилу, то у нас нет никакого шанса сделать этот фильм. — Он сделал шаг к спальне и открыл дверь. — Это значит, ты никогда не будешь сниматься в этом фильме, потому что я единственный, кто верит, что ты настоящая актриса и достаточно хороша, чтобы стать первой иностранной актрисой, которой присудят «Оскара».
Он закрыл за собой дверь. Сэм чувствовал, что на лбу у него выступила испарина. Пройдя в ванную, он плеснул в лицо холодной воды. Страшно хотелось выпить.
В дверь легонько постучали.
— Да! — крикнул он.
— Можно войти, Сэм? — раздался голос Ники.
Сэм быстро снял пиджак и бросил его на кресло, затем развязал галстук, ослабил ворот рубашки и откинулся на кровать.
— Войдите!
Ники вошел в комнату. Это был высокий привлекательный мужчина и, как ни странно, хороший продюсер. Он совсем не зависел от Марилу, у него были свои методы работы. Он просто сделал из обыкновенной смазливой итальянской девчонки звезду.
— Ты должен понять Марилу, — сказал он мягко. — Она очень эмоциональна.
— Я знаю, — согласился Сэм, — но ты ведь должен помнить, что я устал и вымотался, что я только что пролетел четыре тысячи миль и не спал всю ночь. Я встретился с ней, а она даже не хочет ни о чем говорить.
Многолетний опыт работы с темпераментными натурами сделал Ники терпеливым, как Иов.
— Я думаю, она поговорит с тобой сейчас, — сказал он. — Она и так раскаивается, что начала резко.
— Думаю, мы лучше поговорим, когда я немного посплю, — Сэм зевнул. — Тогда, надеюсь, я сам буду более терпеливым.
— Послушай, Сэм, — сказал Ники. — Встреться с ней без Пьеранджели, без него она будет не столь уверенной и выслушает тебя, но его не должно быть рядом.
— Ну, тогда устрой нам встречу, Ники. Я буду готов к вечеру.
— Встретитесь на ужине, — Ники улыбнулся. — Она будет там.