— Я заказал ужин в номер, — сказал Чарли.
Сэм посмотрел на него.
— Ты думаешь, это прилично? Она ведь не какая-нибудь шлюха.
— Она итальянская актриса.
— А Ники?
— Это ведь была его идея, не так ли?
Сэм ничего не ответил и направился в ванную.
— Если она придет, займи ее чем-нибудь, пока я оденусь.
— Ладно, — кивнул Чарли. — Я, кстати, иду с Роджером ужинать. Мы будем в «Джиджи Фацци» за углом, если понадобимся.
Марилу пришла на час позже, и Сэм уже успел накачаться. Он волновался как подросток, пил бокал за бокалом, и теперь весь мир представлялся ему в розовом свете.
Когда раздался стук в дверь, он вскочил на ноги, слегка пошатываясь. Чарли открыл дверь, и Марилу вошла.
У Сэма снова перехватило дыхание, едва он ее увидел, и он сразу протрезвел. Она действовала на него неотразимо. Просто трудно было поверить, что может существовать такая красота и женственность. Она поражала его.
Марилу подошла к нему, и он поцеловал ее в щеку, ощутив при этом аромат ее духов.
— Я рада, что ты не сердишься на меня, Сэм.
Он улыбнулся.
— Как я могу сердиться на такую красивую женщину?
Она улыбнулась в ответ.
— Ты говоришь, как настоящий итальянец, Сэм. — Она подошла к столу. — Шампанское, икра! — воскликнула она и, как ребенок, схватив маленькую ложечку, начала есть икру. — Как вкусно!
Казалось, она не заметила, что Чарли и Роджер исчезли. Она налила два бокала шампанского и повернулась к Сэму, протягивая ему один.
— Я хочу сказать тост, Сэм.
Он взял бокал, хотя и не любил шампанское, как и вообще любое вино.
— За что мы выпьем? — спросил он.
— За нашу совместную работу в фильме, — сказала она. Они выпили. Марилу поставила бокал и посмотрела на Сэма. — Я так счастлива!
— Я тоже, — ответил он.
В этот момент зазвонил телефон, и Сэм поднял трубку. Он заказывал разговор со Стивеном Гонтом в Нью-Йорке, и теперь его соединили.
— Я поговорю из спальни, — сказал он. — Ты меня извинишь?
Она кивнула, и он прошел в другую комнату.
— Стив? — сказал он в телефонную трубку.
— Секундочку, — раздался в ответ голос секретарши. — Сейчас соединю вас, мистер Бенджамин.
В трубке раздался щелчок, и Сэм услышал голос Стива.
— Ну, как там спагетти, Сэм?
— Еще не успел попробовать, — ответил он. — Я позвонил, чтобы узнать твое мнение о сценарии.
— «Сестры»?
— Да.
— Ну и штучка! Но мне понравилось. Единственное, что меня смущает, так это Марилу Барцини. Она, конечно, прекрасно смотрится без одежды, но разве она актриса?
Сэм покосился на дверь и увидел, что та слегка приоткрылась.
— Подожди секундочку, — сказал он, положив трубку на кровать.
Он подошел к двери, резко распахнул ее, и Марилу почти упала в комнату. Она испуганно посмотрела на Сэма.
Он улыбнулся, взял ее за руку и повел за собой. Сев на кровать, он снова взял телефонную трубку.
— Извини, Стив. Что ты там говорил?
— Ты не один? — спросил Стив.
— Нет.
— Ты можешь говорить?
— Да, — ответил он. — Так что насчет Марилу?
Он слегка отодвинул трубку, чтобы она могла слышать, о чем говорит Стив.
— Я уже тебе сказал, что, если она умеет играть, это одна сторона дела, но сам фильм надо сделать полегче. И нужно больше секса, а не всяких там поэтических образов.
— Если я все это сделаю, ты будешь работать со мной?
— Не могу сейчас тебе сказать, Сэм. Ты ведь знаешь, мне надо получить согласие Совета директоров. Когда у тебя будет картина, это другое дело.
— Давай договоримся, что ты мне дашь четыреста тысяч, когда я вручу тебе картину.
— Я могу предложить тебе не больше двухсот пятидесяти, если, конечно, Совет директоров утвердит сценарий. Все зависит от фильма.
— А если я тебе скажу, что она получит «Оскара» за игру в фильме?
— Это другое дело.
— Получит, — заверил его Сэм. — Ведь ты сам толкнул меня на это. Ты сказал, что хватит заниматься мелочевкой, надо заняться чем-то серьезным.
Стив засмеялся.
— Ладно-ладно. В том или в другом случае можешь рассчитывать на меня.
— Триста тысяч, — сказал Сэм.
— Ладно, триста тысяч, — засмеялся Стив. — Счастливо! И передай привет этой подруге, чье дыхание я слышу в трубке.
Раздались гудки отбоя, Сэм положил трубку и победоносно посмотрел на Марилу.
— Ну? — воскликнул он.
— Кто это был? — спросила она.
— Президент одной из самых крупных американских телекомпаний.
— Почему никто не верит, что я могу играть! — со злостью сказала она. — Они видят только мое тело.