— Не думаю, папа, — сказал он. — Я договорюсь, чтобы пропуск остался у вас.
Он хотел войны, и он получил ее. Ему даже не пришлось ждать, когда их доставят на поле боя в Европе. Для него война началась на третий день пребывания на учебной базе в Форт-Брагге.
Было шесть утра, и они стояли под проливным весенним дождем уже почти час. Наконец их отпустили на завтрак. Все быстро побежали, прячась от дождя, к столовой. У самой двери его оттолкнули в сторону.
— Ну-ка, прочь с дороги, жиденок! — раздался голос сзади. — Достаточно того, что мы и так воюем за вас. Ну-ка, пропусти нас вперед.
Сэм остановился, загородив дверь, и повернулся к сказавшему это. Перед ним стояли трое солдат.
Он быстро понял, что означает выражение на их лицах, не зря же он провел всю свою юность в Восточном Бронксе.
— Кто из вас это сказал? — спросил он тяжелым голосом.
Они переглянулись, и самый высокий вышел вперед. В его голосе звучал вызов.
— Это я сказал, жиденок… — Но он даже не успел договорить. Сэм не дал ему такой возможности. Коленом он ударил солдата в пах, тот, застонав, согнулся. Сэм сложил руки замком и ударил его по шее. Солдат согнулся еще больше, и Сэм снова ударил его коленом, на этот раз в грудь. Солдат отлетел назад и упал лицом в лужу. Все произошло так быстро, что остальные стояли не шевелясь, глядя на эту картину. Сэм повернулся к ним:
— Еще кто-нибудь хочет повоевать за меня?
— Кто здесь задерживает очередь? — раздался властный голос.
Все мгновенно встали по стойке «смирно», к ним подошел лейтенант. Он остановился, посмотрел на лежащего солдата.
— Черт возьми, что здесь происходит?
Все молча стояли по стойке «смирно».
— Вольно! — рявкнул лейтенант. — Что происходит?
Никто не сказал ни слова. Он повернулся к Сэму:
— Эй ты! Что здесь происходит?
Сэм выдержал его взгляд.
— Он поскользнулся на ступеньке, сэр, — сказал он. — Я думаю, что он ударился об нее головой.
Солдат на земле шевельнулся, его друзья помогли ему подняться. Лейтенант посмотрел на них.
— Отнесите его в санчасть, — велел он. Затем снова повернулся к Сэму: — Как твоя фамилия, солдат?
— Бенджамин, сэр. Сэмюэль Бенджамин.
— Придешь ко мне через тридцать минут, — лейтенант развернулся на каблуках и ушел.
Через полчаса Сэм стоял перед его столом.
— Вольно, солдат, — сказал лейтенант. — Где ты научился так драться?
Сэм посмотрел на него.
— Сэр, в нашем районе без этого нельзя было выжить.
Офицер заглянул в бумаги, лежащие на столе перед ним.
— А какого черта ты здесь делаешь с этими болванами? Почему ты не захотел стать офицером? По закону тебе могла быть предоставлена такая возможность.
— Сэр, я думал, это самый быстрый путь на фронт, чтоб воевать с немцами.
Лейтенант кивнул. Он снова глянул на бумаги и перевел взгляд на Сэма.
— Ты просто идиот, — он что-то быстро написал на листке бумаги, поставил печать и протянул его Сэму. — Ну-ка подпиши тут.
Сэм взглянул на него.
— Что это?
— Я подписал твой рапорт с просьбой послать тебя на офицерские курсы, — пояснил лейтенант. — Неужели ты думаешь, я пошлю тебя обратно в казарму после того, что случилось? Эти ребята свернут тебе шею еще до того, как ты увидишь немцев.
Через два часа Сэм уже сидел в автобусе, выезжавшем из лагеря. Он чувствовал облегчение после трех дней в армии. С него было достаточно. Быть солдатом — это не для него. Через три месяца он приехал домой в увольнение. На его погонах золотом блестели лейтенантские планки.
Мать посмотрела на него и разрыдалась.
— Что они сделали с тобой! — плакала она. — Ты такой худой.
Он стал поджарым, все его тело состояло из сплошных мускулов. Он весил всего семьдесят килограммов, такого веса у него никогда еще не было, и больше уже никогда не будет.
Он провел в Европе три года, но так ни разу и не увидел ни одного немца, ни разу не держал в руках винтовку, ни разу не выстрелил. Кто-то узнал, что он работал киномехаником, и всю войну Сэм крутил фильмы для солдат по госпиталям и домам отдыха.
Глава шестая
— Итак, ты герой, — сказал отец, поднимая гладильный пресс и обдавая паром лежащие на доске брюки. — Ну и что? У тебя все равно нет работы.
Сэм неловко сидел на стуле, глядя на отца. Лицо старика раскраснелось от жара.
— Я не герой, — возразил он.
— Со всеми этими нашивками на твоем кителе ты герой. — В голосе отца звучала уверенность, которая пресекала всякие споры.