Игорь пошарил руками по сырым дранкам, ощупав все ее дно, хотя этого совершенно не требовалось, — всем было ясно видно, что в корзине больше ничего нет.
— Как же так? — произнес Бунчук и чихнул.
— Будь здоров! — сказал Иван Никанорович.
— Я не понимаю… — прошептал Бунчук. — Где же она? Где «Зимняя канавка»?
Все молчали. Одни — подавленные неудачей, другие — из вежливости и великодушия, не желая огорчать тех, чьи мечты и надежды не осуществились.
Часть третья
Приезд отца
Ленинградская зима неустойчива: подует южный ветер, и наступает ростепель, словно юг находится где-то здесь под боком — в районе Пулковских высот или Славянки. Но стоит вздохнуть Ладоге или пошуметь карельским лесам, как в город приходит полярная стужа. Она сковывает реки, каналы и залив. Завывая на разные голоса, носятся вьюги по вздыбленному в торосах невскому льду. Раньше срока гаснет день, и тогда кажется, что Северный полюс рядом, — так ощутимо ледяное дыхание арктической пустыни.
Аня не заметила, как прошла зима, — неделя за неделей пронеслись в трудах и заботах. Надо было подгонять запущенные во время болезни занятия рисованием. В этом году, с переходом в восьмой класс, она собиралась оставить школу и поступить в художественное училище. Мечта стать художником ее не оставляла.
Дружба с тимуровцами и вступление в отряд не ограничивались только встречами. Аня выполняла тимуровские поручения. Как правило, они имели отношение к живописи. Стенгазета, хоть и раз в месяц, но требовала настоящего художественного оформления. Аня сделала, наконец, рисунки к давно обещанным ребятам значкам. На одном из них, который больше всего понравился тимуровцам, был изображен крутой обрыв над бурным потоком. В гордой позе победителя стоит знаменосец, сжимая двумя руками древко красного флага. Ветер натянул полотнище и алой дугой опоясал плечи знаменосца. Искусный орнамент украшает значок тонкой бронзовой резьбой, а вокруг выгравирована миниатюрная золотая россыпь: «Герою-тимуровцу за спасение жизни».
Были и другие работы: к весенним каникулам Аня вновь оформляла тимуровский каток. Откуда ни возьмись, в конце марта ударили морозы, и ребята решили отметить прощание с зимой спортивным праздником.
В один из этих студеных, но уже обласканных весенним солнцем дней ледокол привел в порт «Новую Ладогу». Встреча с отцом, как всегда, была очень радостной.
— Что же произошло с тобой такое, папа? — спрашивала после Аня. — Шел, шел домой, поднимался наверх по Атлантике, и вдруг… как говорит один мой знакомый тимуровец, «трах-бах»… скатился вниз к берегам Бразилии.
— Не понимаю, милая, что тебя удивляет…
— Ну, как же, папа! Острова Зеленого Мыса вон где, — провела Аня рукой по карте, стоя на цыпочках. — А Сан-Паулу? Смотри-ка, мне приходится чуть не на корточки садиться.
— Далеко! — согласился отец. — Ну, а что тебя удивляет? Вначале Сан-Паулу, а потом Зеленый Мыс.
— Э нет, папочка! Вначале радиограмма была с Зеленого Мыса.
— Какая радиограмма?
— Как какая? От тебя!
— С Зеленого Мыса я не посылал никакой радиограммы…
— А это что? — вынула Аня из стола телеграфный бланк.
Отец повертел его в руках, удивленно пожал плечами:
— Странная история! Ничего не понимаю… «Прошли острова Зеленого Мыса…» — прочитал он, потом поднес телеграмму поближе к лампочке и еще больше удивился: — Вот тебе на! Да ведь это фальшивка!
— Что значит фальшивка?
— Не настоящая, а поддельная. Таких телеграмм не бывает. Она напечатана на обыкновенной пишущей машинке прописными буквами. Фальшивка — и все. Интересно: кому понадобилась эта подделка? — недоумевал он. — С какой целью? Невероятный случай!
Отец рассказал, что, выйдя из Буэнос-Айреса в обратный рейс, «Новая Ладога» попала в полосу сильного шторма. Когда корабль находился у островов Фернанду-ди-Норонья, радист «Новой Ладоги» принял сигнал о бедствии с португальского корабля, который находился в ста милях восточнее. «Новая Ладога» пошла на помощь и в тяжелых штормовых условиях спасла весь экипаж гибнущего судна. Застигнутый бурей, португалец потерял рулевое управление, потом из строя вышел главный двигатель. Судно несколько суток носилось по океану. Досталось и «Новой Ладоге», — из-за порчи радиорубки была утрачена связь. Португальцев благополучно доставили в Сан-Паулу. Отсюда и была послана отцом радиограмма. «Новая Ладога», исправив повреждения, пошла прежним курсом — домой.