"Убить предыдущего прачечника", – мелькнуло в голове у Морозова.
– Не волнуйся, оно тебе только на пользу! – рассмеялся Илья. – Надо обязательно пройти наш курс избавления от депрессии. Официально он называется по-другому, но суть именно в этом. Для тебя, как будущего сотрудника, всё будет бесплатно. Ну как, согласен?
– Я... – Женька схватил бокал, отпил сразу половину и выдохнул: – Не понимаю, почему я?
– Потому что ты – Пашкин друг. Будь он жив, я б ему самому это место предложил... Мелкий был пунктуальным, ответственным и сообразительным, отлично бы подошёл! Но раз... – Десятов тяжко вздохнул, так и не закончив фразу.
– А своих друзей?.. не берёшь? Мы шесть лет с тобой не виделись!
– Все мои друзья в пансионате, других нет. У тебя, надо сказать, тоже с этим не густо. Я наводил справки обо всех, кто был с Пашкой в постоянном контакте – у каждого своя жизнь, меж собой практически не общаются... Не то что раньше.
Женька был согласен, хоть и промолчал: после адского нашествия аватаров "лампочек" осталось слишком мало, чтобы составить стойкое объединение, да и зачем, если лысори от человечества уже отвалили: болтать за жизнь? лить слёзы об ушедших? – угу, была охота!
– Все вы друг друга бросили, – усмехнулся Десятов. – Никому до тебя и дела нет! Так что соглашайся! Или ты хочешь и дальше болтаться, как дерьмо в проруби, – без денег и в депрессне?
Объявили его станцию, и Морозов, закинув на плечо спортивную сумку с тремя сменами белья, кое-какой одеждой, бритвенными принадлежностями и другими личными вещами, вышел, вспоминая, как долго мялся, не решаясь сказать "Да". Он и сам не знал почему, необъяснимое какое-то чувство, предчувствие, чёрт знает!.. и, в итоге, Илья предложил начать с избавления от чернушного настроения и взгляда на жизнь.
"Пройдёшь курс, мозги прочистятся, а там посмотришь. Ну, не захочешь у нас работать – значит, не захочешь, другого человека найду, тоже мне проблема!"
С такой зарплатой и правда не проблема, согласился про себя Женя, а вслух уточнил:
"И сколько тогда я за этот курс буду должен?"
"Да ничего я с тебя не возьму! – махнул рукой Десятов. – Обещал ведь уже... и тебе и себе... В память о брате!"
Морозов сверился с навигатором – до территории пансионата было семьсот метров. Илья предлагал трансфер, но Женя отказался в смутном порыве осмотреться, пока будет идти от станции:
"Да я лучше сам доберусь – прогуляюсь!"
"Ну, если хочешь... – Десятов пожал плечами. – Но идти там прилично, учти!"
И чего я тут хотел высматривать? – удивлялся теперь Женя, топая по дороге с сумкой наперевес и разглядывая карту. – А главное, как? Лес вокруг прочёсывать?
Над головой громко затилиликала птица, отвлекая Морозова от размышлений. Он сунул смартфон в карман и глубоко вдохнул пахнувший свежестью воздух. Первой птице ответила вторая, потом ещё одна. Только сейчас Женя обратил внимание, что весь лес полон свиста, треньканья и щебетания на разные лады. "Экологически чистый уголок Подмосковья" – так гласила реклама "Второй жизни" и, похоже, это соответствовало действительности. Вид запятнанной солнцем и тенями деревьев дороги, слабый ветерок и шум листвы приятно расслабляли, и Морозов, сам того не заметив, легко отрешился от мыслей. Вперёд сразу же выплыло блёклое от частых возлияний облако собственной светотени, и он остановился, изучая вмятины и тёмные пятна, безжалостно рассекавшие чистые цвета. В глубине, едва заметные его не слишком острому глазу, словно маленькие рыбки под толстым слоем воды, кружили лампочные "фиолетки".
Думать в таком состоянии он не мог, только чувствовать потребность в информации и фиксировать всплывавшие в голове образы, чтобы, выйдя из транса, осмыслить увиденное. Все вмятины и тёмные пятна накопились за последние несколько месяцев и относились в основном к психическому состоянию. Конкретика проблем Жене никогда не давалась, он видел только самое общее направление. И сейчас, судя по всему, ему действительно надо было как можно быстрее разобраться со своим злобно-тоскливым состоянием духа, которое уже начинало угнетать и физическое здоровье. Это пока ещё было поправимо, но явственно обещало ухудшение, причём в ближайшем будущем.
Значит, правильно он решил пройти предложенный Ильёй курс? – ощущение вопроса подняло воспоминание о светотени Десятова, и её образ выплыл вперёд – нечётко-призрачный, однако чем-то пугающий, но чем? Цвета как цвета, ни вмятин, ни расколов... И всё же присутствовало в этой светотени что-то неправильное, не на виду, не в радужном переплетении цветов, скорее, за ними... пряталось где-то там, в глубине, невидимое на первый взгляд, оно точно там было...
Внезапно, яростно сметая образы, по глазам Морозова ударил такой быстрый и яркий светящийся вихрь, что сбил не только с толку, но и с ног. Бумс! Женю крутануло бешеным порывом ветра, он упал на бок, сумка отлетела в сторону. В голове раздался звон вперемешку с визгом тормозов, потом звук быстрых шагов.
– О, господи! Вы... – кто-то дотронулся до его плеча. – Я что, вас сбила?!
Женя не сводил глаз с ярких красок плававшего перед носом облака, не в силах произнести ни слова. В верхней части чужой светотени улиткой свернулась свеженькая вмятина – её обладательница переживала пугающую неприятность.
– Не понимаю! – Морозова попытались поднять, но тело не слушалось. – Вы же просто стояли на обочине, а я ехала мимо, по проезжей части, ну, как?! Как я могла вас задеть?..– послышалось пыхтение и сдавленное бормотание: – Господи, какой тяжёлый... Ну, давайте же!.. да что ж это с вами?
Улитка чужой светотени потемнела, и хозяйка бросилась прочь, к машине. Радужное облако вихрем рванулось за ней, улетая из поля зрения Жени, и только тогда он, моргнув, вышел наконец из транса.
– Алло! Алло, "Скорая"? – раздалось из стоявшей рядом машины.
Морозов поднялся и подошёл к открытой дверце.
– Алло... – глядя на него во все глаза, автоматически произнесла хозяйка шустрой и яркой светотени – на щеках блестели дорожки от слёз, светлые волосы растрепались и лезли в глаза.
– Не надо "Скорую"! – заявил он.
Девушка нажала на телефоне отбой и спросила:
– Что с вами такое было? Это я вас... уронила?