– Ну... да! в некотором роде... – увидев, как она нахмурилась, Морозов поспешил добавить: – Но не в физическом смысле, нет!
– Вы такой странный...
– Да не то чтобы... Просто я, понимаете, очень глубоко задумался, а тут – вы!
– Я? – её брови взлетели, и Морозов заметил, какие большие у неё глаза, светло-карие, с рыжим ободком, а брови – золотистые, чуть темнее волос.
– Нет, вы тут не виноваты, просто вы такая... такая солнечная! – вдруг выпалил он и, смутившись, пробормотал: – Всё, в общем, в порядке.
– Точно? – улыбнулась она. – А то я в пансионат еду, там врач есть...
– Пансионат "Вторая жизнь"?
– Точно! А вы...
– А я тоже туда иду!
– Серьёзно?
– Ага!
– Ну так садитесь тогда, подвезу! А то опять задумаетесь...
Они вместе рассмеялись.
– А это кидайте в багажник! – девушка указала на валявшуюся в траве сумку, существование которой уже напрочь вылетело у Морозова из головы.
– Спасибо! – с чувством сказал он. – А то бы я точно её тут забыл!
– Ну, вы даёте!
– Меня Женя зовут, – когда они уже сели в машину, представился он. – Морозов. – "На фига я фамилию сказал? ещё бы отчество назвал, дурак!.."
– А я Надя Солнечная, – серьёзным тоном проговорила она, заводя двигатель. – Мороз и солнце – день чудесный! – и тут же, в ответ на его кислую улыбку, прыснула: – Да Белкина я! Надя Белкина.
<a href="http://samlib.ru/m/moiseewa_o_j/07nastm.shtml#Part0">к оглавлению</a><a name="Part2"></a>
Глава 2. Неожиданные повороты
Осенью прошлого года
После того, как Илья Десятов чуть было ни присел на пару лет за свои художества в Центре Генотерапии, нанятый главврачом "Второй жизни" Кафтырёвым адвокат, добившись для своего подзащитного полного оправдания, сразу же, прямо из зала суда, привёз его прямо в пансионат.
У входа их уже ждала высокая, ладная брюнетка в элегантной кожаной куртке и плотных, обтягивающих бёдра, брюках.
– Здравствуйте, Илья Валентинович. Меня зовут Лявис Анна Георгиевна, – представилась она и с улыбкой провела Десятова на территорию.
Но показное дружелюбие этой женщины нисколько его не обмануло, в ней чувствовались – в каждом движении, взгляде, фигуре – такая сила и собранность, что сразу делалось понятно: захоти Илья сейчас развернуться и выскочить вон – шагу не смог бы ступить в ту сторону. "Боец, – думал он, покорно топая рядом с брюнеткой, – за мной послали бойца!.. что здесь, чёрт возьми, происходит?.." Лявис что-то ворковала приятным низким голосом про спальные корпуса и лечебно-оздоровительный комплекс, но Илья не слушал, пытаясь уверить себя, что у него, после всех этих судов, просто сдают нервы, и надо взять себя в руки и успокоиться. Ничего страшного пока не происходит, да, он подписал согласие здесь работать, иначе адвокат не взялся бы за его дело, ну и что? Ведь не в рабство же он продался, в самом-то деле, двадцать первый век на дворе!..
– Здравствуйте, Анна Георгиевна! – поздоровалась с брюнеткой какая-то милая девушка.
– Добрый день! – на ходу откликнулась та.
Илья огляделся. Солнце уже село, и повсюду зажглись яркие и красивые фонари, приятно освещая замечательно обустроенную территорию. Жалко, сейчас ноябрь и зелёными остались только хвойные, ибо летом пансионат, наверняка, выглядит просто потрясающе: идеально чистые, изящные дорожки, цветы на клумбах, умело расставленные в тени раскидистых деревьев лавочки... Да и воздух тут, загородом, такой чистый и сладкий! Илья глубоко вдохнул, разглядывая гулявших с довольным видом гостей – даже в такое время сюда едут отдохнуть, надо же!.. Может, зря он распсиховался?..
– А это наш медицинский корпус! – объявила брюнетка и распахнула дверь: – Прошу!
Сидевшая на ресепшене девушка тоже оказалась радостной и такой приветливой, что Десятов невольно растянул губы в ответной улыбке.
Анна Георгиевна провела его по лестнице вниз. Подвал? – паранойя Ильи вновь подняла голову, отчего он вспотел и, когда они, пройдя через отдельный, отпертый Лявис отсек, попали в следующий коридор, замедлил шаг, затравленно озираясь по сторонам.
– Почти пришли! – подбодрила его конвоирша, подводя к единственной здесь неприметной двери. – Тут у нас зал, где собирается руководство, чтобы обсудить дела в спокойной обстановке.
Дверь распахнулась раньше, чем брюнетка взялась за ручку. На пороге стоял, одетый в белый халат, подтянутый человек с аккуратно постриженной бородкой.
– Здравствуй, дорогой Илья! Проходи! – он посторонился, пропуская гостя внутрь просторного помещения, и тот заметил, что дверь сюда запирается сразу на два замка.
– Раздевайся! – доктор указал на стоявшую в углу вешалку и, дождавшись, когда гость снимет куртку, протянул ему руку: – Я – Кафтырёв. Наконец-то мы с тобой встретились!
– День добрый, – пожав сухую жёсткую ладонь главврача пансионата, сдержанно ответил Десятов. Мало того, что он забыл имя-отчество доктора, так ещё и выглядел – в противоположность ухоженному и здоровому Кафтырёву – затрапезнее не придумаешь. Немудрено, что тот тыкает ему, словно бомжу... – Спасибо, что оказали помощь.
– Ну, что ты! – главврач сверкнул белоснежной улыбкой. – Упустить такого специалиста, – он покачал головой с идеальной причёской: – Никогда бы себе не простил!
– Благодарю, но... – Илья умолк, не зная, как бы повежливее сформулировать, что фантазия буксует, когда он пытается представить себе, на кой хрен частному пансионату (даже не санаторию!) вдруг понадобился учёный-генетик, да ещё и с подмоченной репутацией.
– Сюда! – доктор прошёл в глубь просторного помещения, освещённого настенными лампами.
На потолке тоже имелись светильники, но сейчас они не горели, окна тут вообще отсутствовали, а мебели оказался самый минимум: возле стены притулился небольшой, но на вид удобный диванчик, напротив которого стояли журнальный столик и кресло. В середине располагался большой металлический стол, стульев не было, зато в противоположном конце зала тянулась длинная скамья на металлических подпорках, с обитым дерматином сиденьем.
– Да ты присаживайся! – доктор указал на диванчик. – Чай, кофе, сок?
– Кофе, если можно, – откликнулся Десятов, занимая предложенное место.
– Конечно! – откликнулась стоявшая у дверей, словно охранник, Анна Георгиевна. – Я сейчас принесу.
На столике лежала папка с бумагами. Кафтырёв взял её и, сев в кресло, положил на колени. Взгляд его сделался неподвижным и странным, казалось, он смотрит на что-то далеко за спиной Ильи, прямо сквозь его тело, диван и стену. Десятов сразу почувствовал себя неудобно и от этого разозлился, еле сдерживаясь, чтобы не нахамить этому чёртову толстосуму, который не дал ему даже домой после суда заехать и отдохнуть, а сразу же потащил на место работы, где приставил бабу-боевика, принимает почему-то в подвале да ещё и тыкает! Что он тут себе возомнил, интересно? Что если денег в адвоката вбухал, то Илья теперь его раб, собственность?!