— Молодец, похвалил Фриандр.
Появились орущие стражники, но было поздно, Генка с Фриандром переместились в Большой Мир.
Глава 6. Большой Мир
В Большом Мире было скользко и противно. Несло тухлой рыбой и горелой резиной, вдобавок ко всему сверху непрерывно валились большие, с арбуз, капли воды, уворачиваться от которых было бесполезно — увернешься от одной, попадешь под другую.
Фриандр сплюнул и изрек:
— Помойка, а не Большой Мир. Совсем всё изгадили.
Генку это задело, хотя он и подозревал, что они угодили на свалку.
— Можно подумать, в ваших нужниках чище, — сказал он. — Я, к примеру, зашел в один и вырубился.
— Вырубился — это что? — спросил Фриандр.
— Отключился, — объяснил Генка.
— Это как?
— В нос шибануло, я и слетел с катушек, — ответил Генка.
— Что мне в вас, пареньках, нравится, так это ясность мысли, — философски изрек Фриандр. — И живость выражений.
Генка захлопал глазами.
Фриандр почесал макушку и сказал:
— Подождем Мегу со Сперанто. Может, дверь еще не захлопнулась.
Он уселся как в кресло на яблочный огрызок и, несмотря на увесистый дождь, принялся клевать носом, а Генка подобрал с земли каменюгу и швырнул в огромный круглый безобразный предмет, покрытый грязными ошметками. Вслед за этим он метнул железную загогулину во внушительный продолговатый предмет, тронутый плесенью, после чего понял, что только что обстрелял капустный кочан и тухлый огурец.
Да уж. Теперь не только самая позорная шавка, но и мышь, и воробей, и прожорливый голубь представляли грозную опасность. Генка тяжело вздохнул.
Фриандр встрепенулся и спросил:
— Ты что, парень, проголодался?
— Нет, — ответил Генка.
— И то правильно, припасов нет, а тухлятиной подкрепляться опасно, — произнес Фриандр. — Мы случаем не на свалке?
— На свалке, — подтвердил Генка.
— Я так и думал, — сказал Фриандр, вставая с яблочного огрызка. — Самое место для контакта цивилизаций. Что ж, ждать нечего. Пошли, Генка. Вперед и только вперед.
— Куда вперед-то?
— Туда, — Фриандр махнул рукой в серую туманную даль, где в небе порой вспыхивали голубые молнии…
По дороге выяснилось, что Фриандр в Большом Мире впервые, но, как философ, много о нем наслышан. Для философов Большой Мир был Меккой, Шамбалой, куда они всячески стремились попасть. В Мире этом никто по-настоящему не был, поэтому представлялся он величественным, сияющим. Существовало лишь два способа попасть туда.
Первый — когда большемирец, произнеся формулу контакта, вызывает тебя по имени: «О. Фриандр, приди, явись, возникни». При этом не обязательно находиться на площадке контакта. Способ очень ненадежный, поскольку большемирцам неизвестны ни формула контакта, ни имена маломирцев. Но даже если какой-то большемирец случайно назовет и то, и другое, вызываемый маломирец сможет появиться в Большом Мире лишь в виде образа, фантома, да и то на какие-то секунды. Вероятно, он что-то увидит, к примеру — огромный нос вызывающего большемирца, однако побродить по Шамбале не сумеет, так как тело его будет находиться в Малом Мире. Этот способ можно назвать подглядыванием в замочную скважину.
Другой способ много вернее. Можно войти в Большой Мир сквозь дверь, открытую большемирцем. В этом случае большемирец как бы является ключом к этой двери. Разумеется, он должен знать и формулу контакта, и имя маломирца, и место нахождения двери, то есть площадки контакта. Тут без знающего маломирца никак не обойтись.
— А почему стражники не прошли вслед за нами? — спросил Генка.
— Необходимо желание большемирца, чтобы маломирец прошел в открытую дверь, — объяснил Фриандр.
— Дверь до сих пор открыта?
— Давно закрылась, — сказал Фриандр. — Но у Меги со Сперанто было время. Поэтому мы с тобой и торчали на площадке.
— Значит, Мега со Сперанто попались, — вздохнул Генка.
— Скорее всего, — отозвался Фриандр.
Помолчав, Генка спросил:
— А как Буало прошел в Большой Мир? Он же не большемирец.
— Буало и не маломирец, — сказал Фриандр. — Он неизвестно кто. И знает формулу контакта.
Они вышли со свалки на унылое бесконечное поле, покрытое жесткой грязной травой. Шамбала, сверкающая страна, предел мечтаний маломирских философов. Хорошо, что шел дождь, а то бы наверняка пришлось удирать от какого-нибудь бродячего кота. Опасный, враждебный мир.