- Я буду говорить с капитаном, - с трудом произнес я. Ком в горле мешал мне говорить. - Попытаюсь переубедить его. Неразумно терять такого бойца как ты, Клим.
Он покачал головой.
- Моя песенка спета. Теперь уже ничего нельзя поделать. После того, как я разделался со Слитом. Но я ничуть не жалею об этом, дружище. Напротив, я доволен.
Я с трудом сдерживал слезы.
- Ты сделал это, чтобы спасти меня, Клим. Дважды ты спасал мне жизнь. А теперь они собираются расправиться с тобой за это.
Прямо перед нами плотник сколачивал деревянную клетку. Длина ее и ширина были приблизительно по четыре фута, днище довольно массивное. Он орудовал топором с явной неохотой, будто ему мешали враждебные взгляды, которые бросали на него моряки. Один раз он посмотрел на нас и покачал головой.
- Не держите против меня зла, - попросил он, - я только исполняю приказ.
- Все в порядке, Шейнс, - ответил Клим. - Только постарайся сделать эту конуру поудобнее. И попрочнее тоже. Я не желаю утонуть.
Джон удалился в свою каюту, но Гард оставался на палубе, наблюдая за тем, как плотник заканчивает работу. Потом к нам присоединился Джоралемон. Он уселся рядом и принялся рассказывать Климу о вечной жизни, в которую тот скоро должен вступить.
- Господь простит тебе все прегрешения, если ты предстанешь перед ним с сердцем, полным раскаяния, - говорил он, переворачивая страницы Библии дрожащими пальцами.
На глаза бедного Клима навернулись искренние слезы.
- Я много грешил. Зачем Господу такие грешники? Помолитесь за меня получше, пастор Сноуд. Без ваших молитв мне не обойтись.
Затем он как-то неожиданно повеселел и одним глотком допил вино.
- Недолго же я был женатым человеком, верно, дружище? - обратился он ко мне. - А не найдешь ли ты мою шляпу с красными перьями? Это все, что осталось от моего свадебного наряда. Мне хотелось бы надеть ее.
Я отыскал шляпу в рундучке, куда он положил ее, перед тем, как нас перевели на «Грейс О'Мэлли». Я передал шляпу Климу. Он с огорчением оглядел ее. Одного пера не хватало.
- Кто-то стащил самое большое перо, - сказал он, - без него у шляпы уже совсем не тот вид.
Плотник закончил работу, и Гард привязал двадцатифутовую веревку к одному из верхних брусьев.
- Готово, Клим, - сказал он.
Впервые я увидел в глазах моего несчастного друга страх. Он огляделся по сторонам, будто прикидывая, есть ли у него хоть какой-то шанс на спасение. Потом он взял себя в руки и поднялся. Поправил шляпу и положил руку мне на плечо.
- Передай госпоже Кристине, что мне стыдно за мой проступок - за то, что я оставил ее. Она была добра ко мне. Ты тоже был добр, дружище.
Я последовал за ними на корму. Клим влез в клетку и плотник прибил гвоздями последний брус. Заключенному передали бутылку вина и большой ломоть хлеба. Потом Гард пальцем проверил лезвие ножа, висевшего у него на поясе и передал его Климу. «Корзину» спустили с деревянной укосины, свисавшей с кормы, и она повисла на веревке над водой. Я огляделся вокруг и не увидел никого из членов команды.
Я остановил возвращавшегося Гарда и спросил его, зачем он передал Климу нож. Голос Гарда звучал непривычно мягко, когда он ответил мне.
- Я вижу ты очень горюешь о своем приятеле, парень. Не нужно, пользы от этого никакой. Теперь уже ничего не изменить. А нож? Ножом он сможет перерезать веревку. Когда не в силах будет больше выносить жару, жажду и голод.
24
Блант был чересчур пьян и не прибыл на борт «Королевы Бесс», поэтому я рассказал все, что знал Джону и двум другим капитанам Хэлси и Глэнвиллу. Когда я закончил, в каюте на несколько мгновений воцарилась тишина. Я чувствовал, что говорил плохо, слишком уж я волновался. Затем Хэлси, угольно-черные на редкость выразительные глаза которого странно смотрелись на его типично английском лице спросил меня, что бы я предпринял, если бы покойный капитан не вынудил меня рассказать все.
- Я сообщил бы обо всем капитану Уорду и предоставил ему действовать по собственному усмотрению, - ответил я.
Попыхивая своей трубкой с длинным черепком из слоновой кости, Глэнвилл заметил.
- Если бы мы не были вовремя предупреждены, большинство из нас были бы захвачены неприятелем врасплох. Я убежден, что наш юный друг сделал все, что было в его силах и действовал он с удивительной решительностью. Все мы чрезвычайно обязаны ему.
Хэлси пробасил сердечным тоном.
- Совершенно согласен с вами, - а Джон улыбнулся мне через стол и сказал. - Итак, Роджер, можешь считать, что мы одобряем все твои действия.
Глэнвилл озадаченно потер свой длинный нос и поинтересовался.