Я оглянулся назад и увидел Джона. Обнажив голову, он стоял позади толпы. Лицо у него было мрачное и какое-то несчастное. Потом он направился на шкафут.
Я услышал, как за моей спиной Пьянчуга сказал.
- Он был единственным из всех посаженных в «Корзину», кто не перерезал веревку. - В голосе его слышалась гордость за товарища. Клим держался мужественно до последней минуты, и это вызывало восхищение его друзей.
Внезапно я почувствовал, что меня душит смех.
- Эдвин Джоунз! - воскликнул я, с трудом стараясь подавить приступ истерического хохота, - это имя для торговца скобяной лавки. Оно вовсе не подходит для такого человека как Пьянчуга!
Джоралемон обнял меня за плечи.
- Держи себя в руках, Роджер. Я понимаю твое горе, но не давай себе распускаться.
Он подвел меня к поручням с тем, чтобы освободить проход для остальных. Я бросил взгляд на запад, и сердце в моей груди подпрыгнуло. На горизонте я увидел семь парусов. Это были корабли главной части флота.
25
Джоралемон настаивал на том, чтобы я лег в постель, но я решительно воспротивился. Я слышал, как Джон сказал подошедшему Гарду.
- Никакого порядка. Посмотри на их строй, взгляни на паруса. Уверен, никаких добрых вестей нас здесь не ждет.
Еще не совсем стемнело, и можно было рассмотреть низкую оконечность суши, на которой располагалась гавань Марса Али. Я пытался разглядеть остатки стен и укреплений, которые Карл V Испанский разрушил семьдесят лет назад. В то время эта гавань служила гнездом для пиратов, и отважный король надеялся покончить с ними, лишив их пристанища. Тогда пиратами называли людей с темной кожей, и только с легкой руки нашего слабовольного короля так стали именовать англичан, которые отказывались покориться испанскому диктату на морях. На таком расстоянии, однако, разглядеть что-либо было очень трудно, и я отказался от этого занятия.
До меня доносились обрывки разговоров, которые вели матросы за ужином. Из них можно было понять, что они разочарованы результатами нашего похода. Они вспоминали прежний морской кодекс и с явным сожалением подсчитывали, какую бы часть добычи они получили, оставайся он сейчас в силе. Было очевидно, что смерть Клима заставила их задуматься. Джоралемон тоже слышал эти разговоры. Он посмотрел на меня, и мрачно покачал головой.
- Больше всего Джон ценит согласие и дух товарищества на корабле. Такие разговоры его очень огорчат. Как бы он не обвинил тебя в том, что они теперь ведутся.
- Он сам в этом виноват, - ответил я.
Кок с забинтованным лицом сидя на корточках толковал матросам о правах простого люда.
- Они вздергивают нас на реях и сажают в «Корзину», морят голодом, - громко вещал он. - Но имейте терпение, друзья. Придет время, и в петле запрыгают благородные джентльмены, камзолы которых отделаны горностаевым мехом.
Часть его речи услышал Джон, который в это время пересекал верхнюю палубу. Джейке увидел его, но продолжал говорить.
- Клим мертв. Кто получит его долю? - вопрошал он. - Между нами ее разделят? Черта лысого! Все пойдет хозяевам, благородным господам. Мы умираем, а они жиреют.
- Ты лжешь, Джейке, - громовым голосом воскликнул капитан. - Доля Клима будет поделена между его товарищами. Это закреплено в договоре, и ты отлично это знаешь. Поэтому попридержи свой грязный язык, кухонный таракан. - Он повернулся и зашагал к рубке, однако перед этим взглянул в мою сторону, словно говоря - «ты заварил всю эту кашу».
Но меня сейчас мало интересовало его настроение. Скорбь по поводу гибели Клима заслонила все.
Несмотря на слабость я оставался на палубе до прибытия на борт «Королевы Бесс» сэра Невила и капитанов других судов основной части нашего флота. Судя по выражению лиц капитанов настроение у них было далеко не радужным, однако сам Мачери держался как всегда вызывающе самонадеянно. Он покровительственно похлопал Джона по спине.
- Вижу, капитан, вам пришлось-таки столкнуться с неприятелем. Я насчитал лишь пять кораблей. Где же шестой?
- На дне морском, а вместе с ним и четыре неприятельских судна как следует нашпигованные добрым английским свинцом. «Ла Сольдерина», думаю, уже в Тунисе. Богаче добычи мне еще не доставалось. Ну, а теперь, сэр Невил, поведайте мне о ваших подвигах. Ведь испанцы были здесь?