- Что случилось? - спросил он. - Вид у тебя такой же несчастный, как у гребца-невольника на турецкой галере.
Услышав новости, он помрачнел.
- Чертовски жаль слышать это. Просто поверить не могу. Ведь твоя мать еще так молода. Быть может твоя тетушка преувеличивает опасность. С женщинами так бывает, ты же знаешь.
Я покачал головой.
- Нет - я убежден, что это правда, - сказал я. Надежду на выздоровление потеряли все, даже она сама. - Именно это и пугало меня, ведь это было так не похоже на нее.
- Значит ты должен сейчас же возвращаться, - поспешно произнес он. - Мы сейчас снаряжаем в Марсель несколько судов. Они снимутся с якоря, как только закончится погрузка. Поедешь с ними. А дальше через Францию - домой. Через месяц или полтора будешь дома.
Я указал на дату на письме. Оно шло сюда два месяца.
- Она уже умерла. Я уверен в этом, Джон. Мне кажется я знал об этом еще до того, как распечатал письмо.
- Не нужно так мрачно смотреть на жизнь, - он положил руку мне на плечо и крепко сжал, - я был в море, когда умерла моя мать. Получил письмо, извещающее о ее болезни, когда мы были у берегов Норвегии. Домой я смог вернуться лишь спустя год после ее смерти. Я ужасно переживал из-за этого. Мне казалось, что я тоже а какой-то степени виноват в ее смерти. Но также как и ты сейчас я ничего не мог сделать. - Он помолчал. - Абадад сказал мне, что все дела у тебя в образцовом порядке. Проверь с ним еще раз сегодня все цифры с тем, чтобы когда суда будут готовы к отплытию ты мог бы отправиться с ними.
- А ты думал о возвращении, когда получил известие о болезни матери?
- У меня не было такой возможности.
- А если бы была, ты бы вернулся?
Он задумался.
- Я подписал контракт на весь рейс. Нет, думаю, не вернулся бы.
- Я ведь тоже подписал контракт. Не хочу, чтобы кто-нибудь мог назвать меня дезертиром.
Он внимательно взглянул на меня и больше ничего не сказав, удалился в другую комнату. Я вышел на балкон и просидел там почти час, глядя на море и думая о доме. Пока я сидел там, мои опасения превратились в уверенность. Мама умерла. Она просто не могла прожить два месяца в том состоянии, которое описала тетя Гадилда. Мне незачем было ехать домой, хотя и очень этого хотел.
Джон возвратился в комнату. В руках он держал распечатанное письмо.
- Роджер, - воскликнул он, - тебе все-таки придется срочно отправиться в Англию. Там тебя ждет работа. Наш король, которого мы считали полушутом-полуплутом доказал, что от плута в нем гораздо больше, чем от шута. Он провел всю Англию. В это трудно поверить, но вот тут у меня доказательства. Это письмо от Мунди Хилла. Но все это строго конфиденциально и должно остаться между нами. Иначе Королевский Совет сможет обвинить нас в государственной измене.
Джон принялся расхаживать взад и вперед по комнате, продолжая громко говорить.
- Этот недоумок выдумал новое понятие - «божественное происхождение королевской власти». Иными словами, Роджер, король Иаков считает, что он оказался на троне по воле Божественного Проведения, а не народа Англии и потому несет ответственность за свои поступки лишь перед Богом. До него ни один король Англии не доходил до подобной наглости и бесстыдства! Поверь мне, англичане превратятся в рабов, если смирятся с этим.
Я понятия не имел, что именно хотел поручить мне Джон, но был готов выполнить любое поручение, все что угодно, лишь бы вернуться в Англию, туда где льют косые дожди и зеленеют леса, где я увижу могилу матери и когда-нибудь смогу жить нормальной жизнью, где не будет жестокости и крови…
- Он собирается править по-своему, - продолжал Джон. - Будет принимать законы и вводить налоги по собственному усмотрению.
- Думаю, парламент не потерпит этого, - сказал я.
Джон фыркнул.
- Король игнорирует парламент. Издавать такие законы и вводить столь жестокие денежные поборы не решались даже Тюдоры. Он создает новые суда и заявляет, что его подданные должны молиться Богу, так как он им это предписывает. Он запрещает возводить новые здания в Лондоне, так как боится растущей мощи города.
- Ни один король не может этого делать, - возмущенно воскликнул я.
- Этот король может. Уже сделал. Такого коварного, упрямого тирана мир еще не видел. - Джон уселся за стол и разложил перед собой мелко исписанные листочки письма. - Семь лет назад Иаков вступил на престол одной из трех великих мировых держав. Сегодня благодаря его стараниям мы превратились в третьеразрядную страну. Уже одно это позор. Но то, что он задумал сейчас, намного более опасно.
Теперь мы были одни в комнате, так как я выпроводил местных из комнаты, когда Джон вошел.