Тетя Гадилда с неожиданной суровостью покачала головой. Она никогда не была настоящей леди, эта Фэнни Пламптер! Ее отец составил состояние на поставках съестных припасов и спиртного королевскому флоту и злые языки утверждали, что бедные матросы проклинали его за червивое мясо и заплесневевшие сухари, которым он их снабжал. Она была красива, признаю, но я уверена, что сэр Бартлеми женился на ней из-за денег. На эти деньги он и купил Эпплби Корт.
- Что было потом? - Я предполагал нечто подобное, но теперь, когда я услышал это собственными ушами, внутри меня будто что-то оборвалось. Может так случиться, что я никогда больше не смогу увидеть Кэти.
- Она направилась к карете, продолжая говорить своим громким вульгарным голосом. Я никогда еще не видела никого в таком гневе и раздражении. Сэр Бартлеми сказал что-то Мэгги, сел на коня и последовал за ней. Он разумеется так больше и не вернулся. Леди Лэдланд взяла Кэтрин, и они вместе отправились в Лондон, в свой городской дом. С тех пор Эпплби Корт стоит запертым. - Тетя нервно сжимала и разжимала пальцы. - Весь город знал об этом. Было много всяких пересудов, потому что… э-э… сэр Бартлеми пользовался репутацией опытного соблазнителя. После этого твоя бедная мать ни разу не выходила из дому. Ей было стыдно смотреть в глаза соседям. Она чахла прямо у меня на глазах. И когда заболела, у нее не было сил сопротивляться недугу.
Задыхаясь от гнева, я мерил комнату торопливыми шагами. Стало быть в смерти матери виноваты Лэдланды - муж и жена, но не мог же я мстить им. Воспоминания о Кэти померкли в моей памяти, вытесненные горестными размышлениями о происшедшем. Моя милая, добрая мать! За что на нее свалилось такое несчастье, да еще в довершении тех неприятностей, которые я сам причинил ей. Я остановился около своего небольшого, закапанного чернильными пятнами рабочего столика и увидел, что на нем все еще лежит мое перо. Рядом лежала испанская грамматика.
- Давай, больше не будем об этом говорить, - сказал я. - Пока я не знаю, что мне думать или что предпринять. Но я думаю, должно существовать наказание для женщины, которая могла подумать такое о моей матери и так с ней поступить. - Я поднял испанскую грамматику, но потом мои пальцы разжались, и я выпустил книгу из рук. - Когда-нибудь я расскажу тебе, как пригодилось мне знание испанского языка, которым ты заставляла меня заниматься, тетя Гэдди.
Мы долго молчали, потом я сказал.
- Нам нужно попытаться забыть прошлое. Я не смогу сразу взять тебя в Лондон, тетя. Сначала я должен убедиться в том, что меня не привлекут к суду за пиратство. Но не волнуйся, у меня много друзей, и они мне помогут. Все будет хорошо. К сожалению я должен уехать сегодня же ночью, но очень скоро ты получишь от меня письмо с подробными инструкциями. Тебе следует быть осторожной, и точно следовать моим наставлениям. Боюсь, тебе придется покинуть город тихо и незаметно. Я не хочу, чтобы кому-нибудь было известно, куда ты отправляешься. Пока же я не хочу, чтобы ты хоть в чем-нибудь терпела нужду. - Я взял пригоршню золота и положил монеты ей на колени. - Найми себе снова слуг. По крайней мере хотя бы одного. Пусть в доме всегда будет еда. Я хочу, чтобы ты поправилась. Не экономь на дровах. Пусть в доме всегда будет тепло и уютно. - Я немного помолчал. - Когда-нибудь, тетя Гадилда, я попрошу тебя рассказать мне все, но сейчас я больше не хочу об этом разговаривать.
Я снова стал складывать золото в свой пояс. Пальцы у меня окоченели и плохо слушались. Тетя Гадилда внимательно посмотрела на меня.
- Ты думаешь, то, что случилось, заставит Кэти изменить свое отношение к тебе?
Я убрал последние монеты и застегнул пояс.
- Не думаю, что она станет относиться ко мне по-другому, - ответил я. - Но вряд ли это что-то изменит. Можешь ты представить себе, что сэр Бартлеми примет меня в качестве зятя?
Тетя Гадилда немедленно вознегодовала.
- А почему бы и нет? В твоих жилах течет более благородная кровь, чем у Лэдландов! Не забывай, ты внук сэра Людара Пири, а Пири считались одним из самых родовитых семейств в Кенте задолго до Войны Роз. [52] Твой дед был возведен в рыцарское достоинство самим королем Генрихом. Могут ли Лэдланды похвастаться чем-либо подобным? Думаю, нет! Фэнни Пламтер, тоже мне леди!
- Я полагаю, сейчас это не имеет большого значения, - я опустился в кресло, стараясь обдумать, что мне делать дальше.
52
Война Алой и Белой розы - междоусобная война между двумя феодальными группировками Ланкастеров и Йорков. Длилась с перерывами 30 лет (1455-1485).