- Не понимаю, сэр.
- Он придумал предлог для того, чтобы вы вернулись.
- Вы хотите сказать, что необходимости в моем приезде не было? Что мне здесь нечего делать?
- Не волнуйтесь, работы вам хватит. И очень важной работы, мой мальчик. Но Джон вовсе не хотел, чтобы в Англии вы бы подверглись риску ареста по обвинению в государственной измене. Он, однако, понимал, что вы откажитесь покинуть его, если опасность грозящая зам в Англии не будет столь же велика и реальна, как подле него. Не нужно так огорчаться. Уверяю вас, он сделал это из лучших побуждений.
Я был потрясен и никак не мог поверить, что Джон руководствовался именно этими соображениями. Не объяснялись ли его действия тем, что он желал избавиться от человека, сеющего смуту среди команды? У меня было очень неприятное чувство, что дело обстояло скорее всего так.
- Значит в Англии не существует противодействия политике короля? И стало быть все это было сделано для того, чтобы спасти меня?
- Противодействия и недовольства хватает, - заявил сэр Сигизмунд. - Все, что говорил Джон - правда. Я обрисовал ему объективную ситуацию, которую мы имеем. Другое дело, что он не хотел посылать вас сюда с миссией, которая серьезно угрожала бы вашей безопасности. А если бы он так поступил, то вмешался бы я сам.
- Теперь мне ясно, что он хотел избавиться от меня, - сказал я.
Он внимательно посмотрел на меня.
- Что заставляет вас так считать?
Мне было трудно найти подходящие слова.
- Дело в том, что вам известно далеко не все, сэр Сигизмунд. Я едва не поднял мятеж на корабле. Джон простил меня, но… Я уверен, он решил, что мне лучше возвратиться в Англию.
- Мне известно о событиях на корабле. Джон подробно написал об этом. И о других вещах тоже. Мне кажется, вы не очень хорошо себе представляете, с какой любовью и заботой он к вам относится. У него не было никаких других причин желать вашего отъезда, кроме стремления избавить вас от судьбы, которая грозит ему самому.
- Я знаю, что сильно разочаровал его.
- Роджер, если бы вы прочитали то, что он пишет о вас, вы бы так не думали. Он считает, что именно вы спасли флот и проявили величайшее мужество в необычайно сложных условиях. Он превозносит вас до небес.
Голова у меня была в тумане.
- Значит, мне нет нужды выполнять инструкции, которые он мне дал?
- Именно так. Ведь он вовсе не хотел, чтобы вы оказались в тюрьме по обвинению в государственной измене. А именно это непременно произошло бы, если бы вы стали ездить по стране, сея недовольство.
- Но если многие в Англии настроены так, как вы говорите, почему бы мне и не поступить так?
Мой собеседник мрачно усмехнулся.
- Видели вы когда-нибудь казнь человека, обвиняемого в государственной измене? Это отнюдь неприятное зрелище, уверяю вас. Сперва его вздергивают на виселицу, но снимают, прежде чем он успевает потерять сознание. Затем он попадает в руки палачей, которые терзают его плоть ножами, раскаленными до бела. Все рассчитано на то, чтобы причинить жертве как можно более ужасные страдания. Беднягу кастрируют, потом вырезают ему кишки и сжигают их прямо перед ним. Если он еще жив, а так бывает нередко, его четвертуют и части тела отправляют в разные города, где развешивают для всеобщего устрашения. Зрелище это не из приятных, и я не хотел бы, чтобы вы закончили свои дни на эшафоте подобным образом.
- Думаю, Роджер, - продолжал он, - вам и самому не захочется стать главным действующим лицом в этой церемонии.
- У меня нет никакого желания умереть этим или каким-либо другим способом, но разве можем мы допустить, чтобы страх помешал нам выполнить наш долг?
- Бывают времена, когда следует поступать именно так. Но каков ваш долг в данных обстоятельствах? Состоит ли он в том, чтобы сунуть голову в петлю? Вы гораздо нужнее нам живым. Для нас очень важны бумаги, которые вы привезли. Приняв необходимые предосторожности, мы передадим их в руки определенных политических деятелей, которые сумеют с пользой распорядиться ими.
Я с трудом произнес.
- У меня украли эти бумаги.
На лице сэра Сигизмунда отразился ужас.
- Украдены? Боже милостивый, как это произошло?
Я рассказал ему все, не щадя своего самолюбия. Когда я закончил, он с минуту молчал, погруженный в свои мысли.
- В каком-то смысле нам повезло, что Мачери оказался вором. Я его достаточно хорошо знаю и уверен, что он будет действовать исключительно в собственных интересах.
- Возможно он уже прибыл в Англию, - предположил я, - и заседание Тайного Совета вызвано как раз его доносом.
- Именно об этом я и подумал. - Сэр Сигизмунд решительно выпрямился в своем кресле. - Тем более, вам ни в коем случае не следует предпринимать никаких опрометчивых шагов. Как только наши достойные министры ознакомятся с бумагами, переданными им Мачери, они отдадут распоряжение арестовать вас. Я, однако, не уверен, что Мачери передаст им все документы. Кое-какие из них он попридержит, надеясь извлечь из них личную выгоду.