Двери разошлись, и Флора, открыв глаза, поспешно выскочила в пустой коридор, освещенный белым матовым светом. От осознания того, что от поверхности ее отделяют десятки метров, голова шла кругом и перехватывало дыхание.
— Это пятый этаж? — Хотелось отвлечься и избавиться от бессмысленных страхов.
— Четвертый. У Тори-Эйл всего четыре подземных этажа.
— Но Дилен Рокс сказал, что машина находится на пятом!
— Какая машина?
— Копировальная! Мои вещи не заменили, а скопировали. Ну, те, что в его спальне.
Ален рассмеялся, как будто собеседница сморозила откровенную глупость.
— Любите фантастику, госпожа Даньята? Я удивлен. Обычно девушки предпочитают любовные романы.
— Это слова вашего отца, а не мои. Все заняло несколько часов, не больше. Его личный помощник подтвердит.
— Какая наивность… — Он укоризненно покачал головой и тоже покинул лифт. — Поздравляю, вы последний человек на Вианде, который слепо доверял Дилену Роксу. Должен разочаровать: вас надули. В Тори-Эйл нет ни пятого подземного этажа, ни копировального аппарата, способного воспроизвести ДНК, ни преданного личного помощника. Вас подставили старым добрым дедовским способом: заменой вещей. Не обижайтесь, но ваша одежда — не эксклюзив. Почти все, с чем вы пришли в этот дом, вы приобрели в инфомаркете «Вайлин», причем одним заказом. Зайти в ваш аккаунт и скопировать список намного проще, чем применить экспериментальные технологии, разве нет?
Флора коснулась гладкой панели, имитировавшей светлое дерево, и мысленно напомнила себе, что подземные этажи мало чем отличаются от надземных. Это просто этаж. Над головой не нависают тонны земли. Если подумать, тут безопаснее, чем наверху. Там буря и множество раздраженных людей, а здесь — умиротворяющая тишина.
Слишком умиротворяющая!
— То, что вы описываете, господин Рокс, требует времени. Если не я, то другая прислуга обратила бы внимание, что у моей комнаты что-то происходит.
— Разумеется. Слуги видят все. Они заметили, что мой отец слишком часто посещает обитель молодой учительницы, и сделали соответствующие выводы. Прошу за мной. — Ален направился вглубь длинного коридора, по обе стороны которого не было ни единой двери. — Госпожа Даньята?
— Дилен Рокс не мог заниматься этим сам, — выдавила Флора, не в силах сделать шаг. — Это… Это абсолютно непрофессионально. Пустая трата времени! Я же ничего не значу!
— Восемь лет назад, горный городок коренных виандийцев Силли-Эй к югу от Шреского моря. Вы были там на экскурсии, когда случился обвал.
Флора почувствовала, что не может сделать вдох. Как он узнал?! Та история давно похоронена вместе с двумя пятнадцатилетними мальчишками и женщиной-проводником. Власти приказали забыть о случившейся тогда трагедии. Даже в СМИ ничего не просочилось!
— Что с вами? Вам плохо?
Она прижала руки к лицу и закрыла глаза. Ну почему именно здесь, в десятках метра под землей, Роксу вздумалось заговорить о прошлом? Что мешало затронуть эту тему на поверхности?!
— Флора!
Пыль… Всюду пыль и камни… Темно и страшно, а боли нет. Духота, стоны, липкий от крови пол и созвездие Айвис перед внутренним взором. Какой в нем был смысл? Флора ненавидела астрономию, потому что знала: восхитительные далекие планеты не для нее. Ее удел: семейная шахта, в лучшем случае — низкооплачиваемая работа в мирке вроде Вианды или Асио. Это окраина, с нее так просто не вырваться. Зачем изучать Вселенную, если никогда ее не увидишь?
— Флора! Все будет хорошо! Мы возвращаемся!
Ад длился всего полтора часа, но для мальчишек и проводницы они стали вечностью. Завал откопали в рекордные сроки, и Флора узнала, что родилась в рубашке — от серьезных травм ее защитил большой камень, застрявший среди более мелких. Будь он чуть меньше, от нее места мокрого не осталось бы.
Потом была щедрая компенсация от правительства, больницы и психологи. Почти от всех шрамов Флора избавилась, от клаустрофобии — нет. Именно поэтому родители особо не противились ее выбору профессии и припахали к шахте кузена Дреска, у которого не наблюдалось ни фобий, ни мозгов.
— Флора! Простите меня! Не думал, что для вас это будет так сложно.
Она открыла глаза и дернулась всем телом, обнаружив себя в тесной коробке.
— Скажите же что-нибудь! — в голосе поддерживавшего ее Алена слышалась паника.
— Это просто лифт… Пять секунд — этаж. Четырежды пять — двадцать. Один, два…
— Вы мне нравитесь. Честно.