— На что это похоже? — Перс внезапно повернулся к Флоре. — Ваш страх — какой он? Меня всегда интересовало, что чувствуют люди, находясь рядом со мной. Асиан часто сравнивают с блуждающими минами: вроде как плавает десятилетиями по просторам Вселенной, а чуть заденешь — сразу взрывается. Вы тоже видите во мне мину?
«Ядерную бомбу», — могла бы признаться Флора.
Однако это сравнение уже устарело. Мина или бомба — механизмы, проводить с ними аналогии попросту глупо. Такое скажет разве что тот, кто видел асиан на экране — не в жизни.
— На Вианде мало животных, на моей родной планете их и вовсе нет, но однажды мы с Касиалом смотрели передачу о Земле. Там показывали тигров в Национальном парке: огромных полосатых кошек, что двигались величественно и неспешно, пока не замечали добычу. Большие и красивые, на вид очень мягкие и добрые, они вдруг превращались в сплошные мускулы, зубы и когти. Человек, который работал в том парке, рассказывал о них с любовью и восхищением, но постоянно был настороже. Журналисты спрашивали, мол, как же так: они — ваши подопечные, всю жизнь провели рядом с вами. Откуда страх? Смотритель ответил, что любит их больше, чем собственных детей, но всегда помнит: они — тигры. Это нельзя забыть.
— Тигры… — Перс усмехнулся и бросил в рот конфету. — Ходят слухи, что для модификации асиан использовались гены земных хищников. Не верьте разоблачительным статьям, Снежка. Они ищут сенсацию там, где ее нет.
— Я не это имела в виду!
— Знаю. — Он разгрыз леденец и проглотил кусочки. — Сравнение со зверем не так обидно, как с металлом. Жасмин это бы даже польстило.
Флора задумчиво повертела в пальцах конфетку и потянула обертку.
— Многих девушек привлекает опасность, — сказала, глядя в пол.
— Но не вас.
Она зашуршала полуоткрытым леденцом, силясь выиграть время на раздумья.
— Я выросла на шахтерской планете с мыслью о том, что в любой миг кто-то из моих родных может не вернуться домой. Теперь-то все роботизировано, а лет десять назад отец каждый день рисковал жизнью. Потом еще тот несчастный случай… Не важно. Я не люблю щекотать нервы. Мне хочется покоя.
— «Не важно» — это трагедия на Вианде, произошедшая восемь лет назад.
Перс не спрашивал, а констатировал факт. Флора вспомнила, что он наверняка слышал ее беседу с Аленом Роксом, и едва заметно кивнула.
— Обвал на месте археологических раскопок, — сказала полушепотом, словно громкий голос мог спугнуть почти вернувшуюся уверенность в себе. — Погибли двое мальчишек и экскурсовод, я чудом выжила. Вряд ли об этом писали в газетах. Моей семье выплатили огромную компенсацию с условием, что мы уедем и сохраним произошедшее в тайне. Думаю, от семей погибших тоже откупились. Я искала сведения об обвале в инфосети, но тот год на Вианде запомнился лишь смертью жены Дилена Рокса и секс-скандалом с участием судьи Псарка. Можно мне еще конфету? Они… э… вкусные.
Перс пошарил в кармане и выудил несколько ярких леденцов в полупрозрачных обертках.
— Говорят, от них невозможно отвыкнуть, — припугнул шутливо, кладя конфеты на раскрытую ладонь Флоры. — Это шрам? — Его палец легко прошелся по тонкой белой полоске на ее запястье. — Почему не свели?
Флора опустила взгляд.
— Дорого, — ответила просто. — И он мне не мешает. К тому же я ненавижу больницы, пусть и косметологические.
— Обычный карманный регенератор, даже устаревший, сделает это за полчаса.
— К сожалению, список людей, у которых есть карманный регенератор, опубликуют только в конце года, — огрызнулась Флора.
— Простите?.. — Перс взял ее руку и немного оттянул рукав, следя за неровностью шрама.
— Список самых богатых людей Вианды публикуют в конце года. В обычной аптеке на вопрос о портативном регенераторе вам ответят, что надо меньше смотреть фантастические фильмы, в реальности такого нет.
Асианин нахмурился.
— Это отпечаток какого-то предмета? — спросил напряженно.
— Силуэт птицы на гребне волны, — призналась неохотно Флора. — Любимый знак коренных виандийцев. На меня свалилась большая металлическая штука с этим рельефом, вот и… — Она потянула рукав выше. — Оттиск нечеткий, видите? С этой стороны ничего нет. Вы первый, кто усмотрел в нем рисунок.
— И последний.
— В каком смысле?!
Асианин достал из внутреннего кармана пиджака несколько полосок, похожих на антисептический пластырь, и придвинулся ближе.
— На Асио такие есть у каждого ребенка, — сказал, снимая защитную пленку и наклеивая полоску на запястье Флоры. — Через сорок восемь часов не останется и следа. — К первой присоединились вторая и третья. — Знаю, шрам вам не мешает, но вы сейчас под прицелом камер. Лучше не провоцировать скандал с птицепоклонниками и их противниками.