— А мне нет! Этот дом пропитан ложью, и я хочу узнать хоть какую-нибудь правду!
Лиам бросил скомканное полотенце на пол и, неуклюже ступая между разбросанными зубными щетками, развернул пять примеченных Флорой бутылок. Его лицо не выражало ничего, и лишь громкое дыхание подсказывало: он раздосадован до крайности.
— Четверть миллиона. — Управляющий проглядел этикетки. — Запредельная наглость.
— За четверть миллиона и убить можно.
— Можно. Только вы упускаете из виду одну крохотную деталь, госпожа Даньята. Обворовали Рокса-младшего, а не старшего. Никто не посмел бы украсть у Дилена Рокса даже корку хлеба. Никто, понимаете? Это чистой воды самоубийство.
— Имя вора вы, конечно же, не назовете.
Узкий рот Лиама дернулся в раздражении.
— Повторю: Ильсу хватит моего признания.
Прозвучало это довольно пафосно, и Флора не удержалась от неприятной гримасы. Управляющий словно гордился тем, что выгораживает преступника! Что за странный человек?
— Хватит так хватит. Вот вы намекаете, что инспектор замешан в чем-то незаконном…
— Незаконном? — перебил управляющий. — О нет, Ильс — честнейший добряк! Проблема в том, что Рокс не любил ни честных, ни добрых, ни тех, кто мешал ему единолично вершить людские судьбы. Последние восемь лет они с Ильсом были на ножах. За день до смерти Рокс распорядился убрать инспектора подальше от города. Что-то назревало, знаете? Какая-то афера века. Принципиальные полицейские ей мешали.
— Тем не менее во время убийства инспектора на территории Тори-Эйл не было, — напрашивалось резонное замечание.
— Да неужели? — тон Лиама намекал на серьезное разоблачение. — Я вызвал полицию в четырнадцать тридцать. Ильс прибыл через три минуты на автомобиле, и это при том, что даже скоростному флаеру необходимо минимум восемь минут. Вывод? Ильс находился поблизости.
— За оградой? Вместе со своими принципами, запрещающими нарушать закон?
— И с необходимостью сохранить работу, чтобы прокормить семью. Вы слишком молоды, госпожа Даньята, чтобы принимать во внимание столь обыденный мотив, но, поверьте, многие изощренные преступления совершаются обычными людьми с обычными проблемами.
«Он всерьез пытается бросить тень на инспектора? Или заговаривает мне зубы?!» — до Флоры вдруг дошло, что, рассуждая об убийстве, управляющий непринужденно избавился от двух бутылок из пяти — отправил их в утилизатор ловким жестом фокусника.
— Прекратите! Это улики!
Он, уже не скрываясь, выбросил третью.
— Улики чего? — спросил с нажимом. — Воровства? Не буду отрицать. Но полиция увидит в них улики в деле об убийстве. Поразмыслите хорошенько, госпожа Даньята. Разве я не прав? — В утилизатор упала четвертая бутылка.
— Нет! — Флора схватила последнюю и выскочила в коридор. — Не правы! Дилена Рокса больше нет, а Ален… Он не такой. Еще не такой! Не совсем такой! Ему нужна справедливость.
Лиам Рут усмехнулся и развел руками в притворном огорчении.
— Справедливость? Скоро это слово исчезнет из виандийских словарей. Но вы верьте в сказки. Вы ведь можете стать настоящей госпожой Рокс, вам сомневаться нельзя. И раз уж мы честны друг с другом, позволю заметить, что драгоценную улику вы испортили. На ней ваши пальчики, госпожа Даньята. Кто знает, вдруг вы сами ее подложили?
Флора едва не швырнула горемычную бутылку в стену, признавая свою оплошность. Стекло прошелестело по дождевику, и она опомнилась. Там, на холоде и дожде, Перс ищет настоящие зацепки! Ее задача — облегчить ему жизнь, а не искать наглого вора.
Но кого же покрывал управляющий? Подчиненного? А, может, кого-то небезразличного…
Глава 15. Азаль Солнцеликая
Жасмин протерла глаза и потянулась за баночкой с кофе.
— Я правильно поняла ситуацию, Персик? — сказала, разыскивая взглядом чашку. — Наша виандийка спасала тебя из пруда? Из пруда? Спасала? Тебя?
Напарник вышел из ванной комнаты, вытирая голову пушистым полотенцем с одуванчиками. Мокрый деловой костюм он сменил на обычные черные штаны и клетчатую рубашку с короткими рукавами, кожаный портфель сушился в углу, а вот обуви не повезло — ей судилось нечаянно утопиться.
— И не спрашивай, Жас. — Перс тяжело вздохнул. — Виандийскую логику понять трудно, а у Флоры она особенно извращенная. Представь: ночь, холод, пруд, в который предположительно что-то уронили, и ни души вокруг. Что бы ты подумала?
— Что сканирование ничего не показало, поэтому обыскивать пруд нет смысла. — Жасмин обнаружила чашку на полу и с сомнением заглянула внутрь, размышляя о микробах и лени. — Полагаю, выводы Снежки были другими?