Выпавший из его пальцев портативный регенератор валялась на полу, укоризненно щерясь красным крестом.
— Это какой-то вирус? Радиация? Магнитные бури? Вспышки на солнце? Почему сегодня все подряд ведут себя странно?!
— Это сломанный нос, асианка! — прогнусавил Рокс. — Мой нос!
— И что же ваш нос делал в моей комнате? — Жасмин попробовала заглушить легкое чувство вины иронией. — Стучать вас, очевидно, не учили.
— Как и тебя говорить: «Спасибо!», — отрезал Ален, с брезгливостью осматривая свою закапанную кровью бледно-голубую рубашку. — Так и будешь пялиться?
Если верить справочнику по оказанию первой медицинской помощи, существует немало простых и действенных способов остановить носовое кровотечение. Помнится, на курсах по самосовершенствованию и самоконтролю даже рассказывали, как вернуть на место носовую перегородку. В теории Жасмин могла сложить человека по частям, на практике же все оказалось куда сложнее.
— Ты что творишь, асианка?
Она забросила руку Рокса себе на шею и потащила его к двери.
— А на что похоже? — пропыхтела, остро ощущая нехватку сахара и кофеина. — К доктору вас веду.
— Ты сломала мне нос, а не ноги. — Ален вытащил платок и вытер лицо. — Я могу ходить самостоятельно.
— Точно? Иногда людям становится дурно от вида крови.
— Я не из неженок. Эй, осторожнее! Дверь не там!
Его голос внезапно истончился, уплыл куда-то в сторону, лампы в коридоре потускнели, в ушах зашумела кровь…
— Жас Ли Мин! Ты собираешься упасть в обморок? Что за абсурд?!
— Не дождешься, — процедила сквозь зубы Жасмин и на ощупь двинулась к дверному проему.
«Это самый позорный день в моей жизни», — заключила она пять минут спустя — в медкрыле, куда Ален притащил ее на руках и где врач сходу назвал диагноз: сотрясение, на которое стоило обратить внимание сразу же после стычки с баронессой и ее киберулучшенными дочурками.
Смешливый пожилой толстяк, которому повезло (или не повезло, это еще с какой стороны посмотреть) быть семейным врачом Роксов, уверял, что за всю историю Тори-Эйл медкрыло не видело стольких пациентов.
Баронесса Арит Ундийская и ее трое дочерей с травмами разной степени тяжести, Азаль Солнцеликая с расплывчатыми жалобами в стиле «все болит, спасите, умираю», Бретт Рокс со сломанной рукой, Флора Даньята с переохлаждением, Ален Рокс и свернутый нос, Жас Ли Мин с легким сотрясением, инспектор Ильс с вывихнутой лодыжкой — итого десятеро страдальцев, половина из которых столкнулись с недомоганием впервые в жизни, не на шутку испугались и требовали постоянного внимания, чередуя нытье и угрозы.
Особенно старалась баронесса. Оно и понятно: инспектор прямо сообщил, что к ней есть много серьезных вопросов. Ее дочери вели себя тихо — их проинформировали, что на Вианде все модификации должны регистрироваться, иначе — штраф, и они избрали тактику «тише воды ниже травы, авось пронесет».
Бретт отыгрывал разнесчастного изгоя и больше доставал свою девушку, чем окружающих. Ален стоически терпел все манипуляции, но ажиотаж вокруг его персоны создавал сам доктор. Азаль гоняла безропотного мужа и меньше всего походила на умирающую.
Жасмин выдержала в этой компании около двух часов, потом сочла, что психика важнее физического здоровья, и убралась в комнату Флоры — вместе с Флорой и напарником, знамо дело, не прощаясь с товарищами по несчастью.
— Я поступила очень глупо? — Виандийка занималась безжалостным самоедством. — Все считают меня безнадежной дурой?
— Это еще мягко сказано. — Она сама напросилась на правду. — Но если бы на месте Персика был Ален Рокс, тебя считали бы героиней. Все относительно, понимаешь?
Флора не понимала — или отказывалась понимать. Она отправилась в постель, изливать горе подушке, оставив и Жасмин, и Перса в полнейшем недоумении.
— Ей стыдно за то, что она хотела спасти человека? Это женская логика или виандийская, Жас?
— Что тебя не устраивает? Сам смеялся над ней, пусть и за глаза.
— Я злился! Злился, потому что эта девушка со странными взглядами на жизнь могла погибнуть из-за меня. Она ведь настолько хрупкая, что к ней прикасаться страшно. Это ее надо защищать!
— Так скажи ей все!
— Сказать что? Что из-за плохого настроения я проигнорировал ее вопросы, и она едва не умерла, потому что не получила нужную информацию, сделала неверные выводы и запаниковала?
— Что ты благодарен за заботу, Персик. Зачем винить себя, если можно похвалить ее?
— Затем, что моя ошибка была первой. Я не собираюсь прятаться за шуточками.