- Полночь исполнения твоих желаний, - прошелестело вновь.
Поттер остановился.
- Откуда вам знать, чего я желаю? Кто вы? Покажитесь!
Тихий смех - и никакого ответа.
- Вы очень мило смеетесь. Но все же я предпочитаю видеть, с кем разговариваю.
- Это совершенно неважно, - отзывается голос.
- Что именно?
- Все эти твои слова... Ты ведь догадываешься, кто я?
- Возможно...
Гарри напряженно вслушивался в наплывающие раскаты оглушающей тишины, нарушаемую только звуком его собственного дыхания. То ли темнота вокруг истончилась, то ли его глаза адаптировались к непроглядной черноте, но он внезапно, скачком, вдруг увидел. Мрак, плывущий со всех сторон, как вода, обтекал его сплошным потоком, обволакивал подобно длинным морским водорослям, свивался в кольца, ласково захлестывая петли вокруг рук и ног. Миниатюрные смерчи скользили по дышащей поверхности, настойчиво и жадно тянулись к нему, и снова исчезали, растекаясь в разные стороны. Уже наяву, а не во сне, он стоял в центре мерно вращающегося водоворота мрака. Забыв всякий страх, юноша черпал его целыми пригоршнями и зачарованно, отстраненно любовался, пропуская упругие, покалывающие руки струи сквозь пальцы, как песок. Поттер стоял, ловя ладонями игривые ручейки тьмы, а тьма лишь неторопливо ускользала и колыхалась вокруг, как беспокойная водная гладь.
И вновь где-то за спиной прошелестел тихий смех:
- Я вижу, тебе нравится мой подарок.
- Подарок?
- Конечно... Если хочешь, я могу подарить тебе многое... Даже вечность.
- Вечность? Какую именно? Вечную жизнь?
- А хотя бы и так. Разве не все смертные так жаждут её?
- Я - не все. А за вечную жизнь и платить, наверное, придется вечно.
- Ты неглуп... Но и просто вечность - это же так притягательно...
- Твоя вечность - это почти небытие. Мне не нужна бесконечность во времени в компании этих бесплотных теней.
- Но я тоже бесконечна и бесплотна. Выходит, я призрак или обман?
- Нет.
- Вот видишь, - смягчается голос, - ты сам признаешь это.
- Но считается, что твоя власть не абсолютна. Ночь уходит с наступлением света и тьма исчезает.
- Свет... - в голосе прорезаются презрительные нотки. - Что такое свет? Жалкий
обман, дающий слабым ложную надежду. Хотя и от него есть польза - он оттеняет мое могущество.
Но все остальное – безграничная тьма.
Таков порядок вещей. Я – конец, но я же – и начало. Когда ты, еще не родившийся, находился в утробе матери, я уже тогда была рядом с тобой. Ты плавал в теплой и мягкой темноте безвременья, слушая удары материнского сердца, даже еще не ведая, что такое свет, а я уже баюкала тебя и пела тебе колыбельные. Знаешь, почему меня иногда называют Наэ-Хомад – Смерть-Мать? Потому что жизнь и смерть неразделимы, и любая мать любого мира, рожающая ребенка, вместе с новой жизнью своими руками приносит в любой из миров и смерть, ведь этот ребенок рано или поздно умрет. Жизнь и смерть, тьма и свет, все тесно переплетено, но я – все равно сильнее, потому что именно из меня вышли и свет, и жизнь.
Нет бесконечного света, все рано или поздно сгорает, но бесконечная тьма – есть. Или ты будешь возражать против этого?
- Нет, не буду. Я сам, по доброй воле, принял в себя твою частицу. И уже убедился в твоем могуществе. Но твой дар – тяжелая ноша, он своенравен и часто пытается взять верх.
- А как ты хотел? Если ищешь тихой жизни – заведи себе ручную мышь. Но если тебе нужна настоящая власть - приручи самого страшного зверя, какого только найдешь. Того, который обитает в твоей собственной тени. Он не сразу признает тебя вожаком и не раз будет оспаривать главенство, но, признав однажды, порвет глотку любому, на кого ты укажешь пальцем.
- Ты права. Только я не собираюсь становиться подобием этого зверя.
- И не нужно. Ты и так уже мой. Навсегда...
По лицу Гарри скользнули чьи-то тонкие пальцы, настолько холодные, что, казалось, они оставляют на коже глубокие борозды ожогов. В сердце вонзился клинок ледяного ужаса, и юношу разобрал слегка истерический смех.
- Я не страшусь тебя, Тьма! Ведь это твое истинное имя, верно?
- Я и не скрывала этого, человечек. Так как насчет вечности?
- Благодарю, но нет.
- Тогда чего же ты хочешь? Все те, кто сюда приходили, всегда чего-то хотели...
- Я хочу силы. Знаний. Власти над обстоятельствами.
- Хороший выбор. Но... - Гарри почувствовал зуд во всем теле, будто его просвечивали рентгеном. - Ты уже и так имеешь все это.
- Тогда просто дай мне пройти вперед.
- И только? – в щекочущем мозг голосе послышалось безмерное удивление. - Я ведь могу быть очень щедрой...
- Мне достаточно.
Тишина. Чужое секундное раздумье. И ощущения, как у муравья под нависшей над головой слоновьей пяткой.
- Странно... Ты не похож на других... Что ж, иди, - прошелестел ответ. - Только не забудь.
- О чем?
- Ни мне, ни тебе некуда торопиться. У нас все равно впереди вечность. Одна на двоих.
- Как скажешь, Наэ-Хомад.
- Тогда - до встречи...
Резко, как будто из ушей вынули затычки, исчезла тишина, и обволакивающая юношу Тьма потеряла свою насыщенность, втянулась, ушла куда-то, став просто темнотой. Поттер снова разжег огонь на своей палочке и двинулся вперед. Площадка закончилась, и ступени начали подниматься вверх.
«Что же это было? – внезапно навалившаяся слабость туманила голову, и мысли ворочались, как огромные неподъемные камни. – Бред? Галлюцинации? Может, я разговаривал сам с собой?»
Но маячивший на краю сознания огонек подсказывал, что возможен и другой ответ.
Гарри поднимался все выше и выше, с усилием передвигая отчего-то ставшие непослушными ноги; тело напоминало пропитанную водой тяжелую, рыхлую губку. Сотня ступеней? Две? Десять? Он чувствовал себя выжатым, точно лимон, но всё же заставлял себя шагать, опираясь на меч, как на костыль, пока впереди не забрезжило светлое пятно. Уже знакомый, серый свет «жилых» этажей пирамиды после абсолютного мрака Колодца Душ показался ярче солнца и резанул по глазам, как бритвой.
- Кажется, я еще жив, - морщась от боли, выдохнул Поттер, привалился спиной к ближайшей стене и обессиленно сполз сел на пол.
Глава 4. Прикосновение.
- Господин, вы целы? - словно из неимоверной дали донесся обеспокоенный голос Рен.
- Вроде да... - пробормотал Гарри, не открывая глаз. - Вот только у меня такое ощущение, будто в моем теле разом пропали все кости, и тебе сейчас придется собирать меня в ведро... Рен, ты не поможешь мне встать?
Вместо ответа его руку перекинули через шею, и худая, но сильная рука девушки подняла его с пола, ухватив за пояс.
Гарри слегка приподнял веки и скосил взгляд на свою помощницу. Рен сияла, как вешнее солнышко. Ее господин жив – значит, с миром в порядке, а все остальное может катиться к черту.
- Пойдемте, господин, - предложила Рен и осторожно повела обессилевшего Поттера прочь от выхода из Колодца. - Тут недалеко... Или, может, вас понести?
- Еще чего не хватало... Пощади мое мужское самолюбие. Чтобы девушки носили меня на руках?.. Как-нибудь уж доковыляю... - морщась от резких, похожих на уколы, вспышек боли по всему телу, усмехнулся Гарри. - А кстати, Рен, после всего, что ты сказала... Выходит, ты отныне – что-то вроде моей рабыни?
«Ой, что я ляпнул! Еще обидится сейчас...»
Но Рен не обиделась, а лишь едва слышно фыркнула:
- Господин, вы говорите странные вещи. Руки и ноги вы тоже считаете своими рабами?
- Да вроде как нет...
- Раб всегда служит господину по какому-то принуждению. Мы – нет. Мы, я и мои сестры, были созданы, чтобы выполнять волю господина, мы жили ради этого, это – смысл нашего существования. Зачем же свобода, если высшая радость – когда у тебя есть господин, и когда он тобой доволен?
- Даже так?.. Спасибо, Рен, я понял и… извини.