— Кажется,— оборвал внука Матвей,— и скажи еще, Аня, о чем говорили похитители, когда наша машина неожиданно исчезла?.. Помнишь, мы гнались за вами и вдруг пропали…
— Помню,— ответила Анюта.— Бледнолицый вдруг забеспокоился: «Куда запропастились деды? Может, с машиной что-нибудь случилось?» — «Наверное, поехали по лесной дороге»,— сказал Андрюша. «Тогда все отлично»,— объявил Бледнолицый.
— Я не понимаю, что я сказал особенного. Я дал простой ответ на простой вопрос,— вновь вмешался в разговор Андрюша. От его насмешливой манеры не осталось и следа.— И, вообще, я смотрю, здесь начинается допрос…
— Какой допрос? О чем ты? — Матвей прижал руки к груди.— И чтобы ты не думал обо мне нехорошо, я умолкаю…
— Дедушка Коля,— вступилась за мальчика Анюта,— Андрюша себя вел, как настоящий мужчина, меня защищал и, вообще…
— Помолчи лучше,— бросил сердитую реплику Андрюша,— и, вообще…
Всю остальную дорогу мы провели в молчании. Анюта выговорилась да еще и обиделась на Андрюшу. Матвей был страшно доволен разговором с Анютой и, конечно, самим собой… Андрюша, наверное, переживал, что впервые (историческое событие!) вышел из себя.
Возле самого дома Матвей попытался было смыться, сославшись на неотложные дела. Но я его не отпустил, справедливо, как мне кажется, решив, что чем нас будет больше, тем легче нам будет выдержать трудный разговор с Настей.
— Анюта, Андрюша,— начал я и почувствовал, что сбился на просительный тон, и от этого разозлился на себя,— вы же знаете, что бабушке вредно волноваться...
— Не беспокойся, дедушка Коля,— Анюта поняла меня с полуслова.— Я буду нема как рыба…
Надо сказать, что для Анюты подобное обещание сравнимо с подвигом. Быть свидетельницей истории с похищением, да что там свидетельницей — одной из главных участниц, и не иметь возможности поделиться своими впечатлениями. Это ведь все равно что признать, что никакой истории и не было…
— Что же мы бабушке скажем? — озабоченно пробормотал я.
— Дедушка, положись на меня,— Андрюша уже пришел в себя.— Прорвемся…
Ну внучек, молодец. Снова он дедов выручил, избавил нас от необходимости выкручиваться, врать…
Хотя я давно заметил, что люди предпочитают правде ложь. Причем, прекрасно знают, что их обдуривают, но верят. Ведь ложь всегда слаще правды. У правды горьковатый привкус. Не верьте тому, кто говорит: я не знал, что меня обманывают… Он знал, больше того, он хотел быть обманутым.
— Слушайте, где вы все пропадали? — таким вопросом встретила нас бабушка.— Я уже пятый раз разогреваю... О, Матвей, хорошо, что ты пришел… Пообедаем вместе...
Как я и предполагал, Настя отвлеклась на Матвея и забыла о своем вопросе. Но ненадолго. За обедом она не преминула вернуться к нему:
— А что случилось, я уже начала волноваться?.. И как вы все вместе оказались?
Ну и задала вопросик Настя. Да не один, а целых два. Мы повернулись к Андрюше. Мол, ты обещал, что прорвемся, давай прорывайся…
— У нас сбор был,— уверенно произнес Андрюша.— Приходил капитан из милиции…
— Зачем? — испугалась Настя.
— Рассказал, что преступность подняла голову, обнаглела,— не жалел черной краски Андрюша.— В нашем городе появилась организованная группа, которая занимается вымогательством, шантажем, похищением несовершеннолетних детей…
— Ой, а куда же смотрит милиция? — воскликнула Настя.
Она одна принимала разглагольствования Андрюши за чистую монету.
— А что милиция? — вопросом на вопрос ответил Андрюша.— Милиционеров мало, они плохо вооружены, у них маленькие зарплаты…
— Что же делать? — не отставала Настя.
— Я думаю, что на милицию надежды нет. Надо самим спасаться, и лучше отдать похитителям деньги, чем ставить под угрозу жизнь своих детей и внуков,— мудро, как столетний дед, заключил Андрюша.
Тут уж и я понял, куда целит Андрюша. Так сказать, не в бровь, а в глаз. Что вы, деды, рыпаетесь, ничего у вас не выйдет. Они всесильны, они повсюду.
Словно Андрюша знал, чем мы с Матвеем почти неделю занимались, и между делом, походя, все наши усилия перечеркнул. И предлагал нам сдаваться на милость победителя. Мол, почетные условия сдачи гарантируются.
Матвей заерзал на стуле, и до него дошло, в чей огород бросил камушек внучек. Но Матвей не привык уходить в кусты при первых звуках опасности, вообще, отступать было не в его правилах.
Но Андрюшу неожиданно поддержала Настя:
— Я забыла вам показать, что мне сегодня в магазине подбросили…
Настя встала из-за стола, вышла в прихожую и вскоре вернулась с листком бумаги.
Листок оказался в руках Матвея. Он впился в него взглядом. Его длинный нос при этом едва не касался бумаги, и казалось, что Матвей принюхивается. Прочитав, он молча протянул листок мне.