Миюки улыбнулась перед Кацусигэ, словно ангел. Это была не улыбка для союзника, но улыбка судьи, который улыбается грешнику.
— Однако у тебя тоже есть собственная позиция. Вот почему я не пытаюсь обвинить тебя в том, что ты идёшь против Оба-сама, это, скорее, возможность для моего брата. Если брат проиграет, я молча вернусь домой.
Она не запугивала, а предлагала, беря в заложники весь клан Шибата. Кацусигэ был полон решимости стать мятежником, но это его загнало в угол.
— Какая жалость, что у нас мало времени. Пожалуйста, назови своё решение.
— Я хочу сражаться с Тацуей-куном, — мучительно возразил Кацусигэ.
Миюки с извинениями на лице покачала головой:
— Я оставляю это дело на брата. Как он предложил, так оно и будет.
Кацусигэ затруднялся ответить, не подозревая, что попал в ловушку Тацуи. Честно говоря, растериваться он не должен был, ведь пришёл с твёрдой решимостью сдержать Тацую абсолютной силой. А поскольку он приготовился драться с самого начала, разрешение Миюки тоже не требовалось.
Однако всё пошло не так из-за собственной необдуманной стратегии Кацусигэ. Он знал, что как только Миюки и Юка не повернули назад, простыми переговорами его работа не закончится. Он должен был понять, что между собой спорить бесполезно, и сразу же перейти к активным действиям.
Решив, что здесь есть место для переговоров, он сделал плохой ход и столкнулся с трудным выбором. Он не мог подвергать опасности Котону, но и ответить «я отказываюсь» тоже не мог. Он всё дальше загонял себя в угол. И обманывал сам себя, ведь положение не изменилось. Спасла его снова Котона, сказав:
— Господин, ради вас я, Цуцуми Котона, приму вызов Шибы Тацуи-доно.
— Котона! — прокричал он, пытаясь её остановить, но на этот раз даже она не отступила.
— Кацусигэ-сан, у нас уже нет другого выбора. Нет, для Кацусигэ-сана, который не может выбрать, чтобы не нападать на семью, это желаемый итог. Каким бы ни был результат, я не могу позволить кандидату на должность главы семьи проиграть или травмироваться.
— Но это не значит, что можно проиграть тебе!
— Меня так просто не одолеть. Я покажу вам, что могу выиграть матч.
— Котона… но…
Котона ткнула указательным пальцем в беспокойного Кацусигэ.
— Кацусигэ-сан, пожалуйста, посмотрите на Миюки-сан. — Затем провела его взгляд до Миюки. — Она верит в победу брата. Вот почему он не колеблется.
Как Котона и сказала, отражённая в глазах Кацусигэ Миюки не показывала ни следа тревоги.
— Кацусигэ-сан, вы не можете поверить в меня? — она озорно улыбнулась. Однако Кацусигэ понимал, что Котона просто пытается быть сильной.
Она знала, насколько ужасен Тацуя. На самом деле за четыре дня до конфликта она много раз говорила с Кацусигэ об опасности «Разложения» Тацуи и удивительности его «Восстановления». Также она, должно быть, поняла, насколько он ненормальный противник.
Он тренировался не ради защиты, а для победы над врагом. Тацуя был волшебником, однако использовал разнообразное оружие и прошёл боевую подготовку, чтобы убивать врага. Даже Кацусигэ не мог всё это объяснить несколькими словами за короткий промежуток времени. Это просто доказывало, что Тацуя не нормален; даже с этим небольшим объяснением Котона должна была понять.
И всё-таки она храбрилась. Она надеялась, что Кацусигэ поверит в её силу.
— Хорошо… я поверю в вас обоих. — Потому он посчитал, что должен ответить на это чувство. — Победите. Котона. Каната.
— Конечно!
— Конечно победим!
После того как брат и сестра Цуцуми громко ответили, Тацуя вышел вперёд. Он опустил руку, сделав жест Миюки.
Чтобы соответствовать ему, Кацусигэ отступил. Затем магией расчистил дорогу от поваленных деревьев и камней, которые разбросало лавиной. Наверное, чтобы Котоне и Канате было легче драться.
Тацуя смотрел на Котону и Канату с несколько жалостливым взглядом.
— В чём дело? — спросил Каната.
Тацуя, чуть поколебавшись, ответил:
— Не хочу портить эмоциональную сцену, но я не собираюсь вас убивать.
Котона покраснела:
— Т-ты не заставишь нас утратить бдительность!
— Я не собираюсь вас обманывать.
— Тогда не сдерживайся! И мы не будем! — ответил Каната. Наверное, пытаясь скрыть смущение.
По мнению Тацуи они просто неправильно его поняли. Впрочем, разъяснять им всё он не собирался — потратил бы слишком много времени. К тому же они мешали ему последние два дня. Он не собирался позволять им и дальше вставать у него на пути.