- … Думал он, блять. Мрак! Ужас! Кошмар!
***
- Куйбышев, он же Хонда. Тысяча девятьсот девяносто пятого года рождения. В две тысячи шестнадцатом попал в поле зрения полиции. Сел. Мотал срок вместе с Малым в колонии строгого режима номер двадцать пять, более известной как четвертак, долгих восемь лет за непреднамеренное убийство. Откинулся по отбытию срока. В тюрьме прослыл злостным нарушителем режима. Живет на Буревестника Революции двадцать пять, числится начальником службы безопасности в сети заправок Алексея Большакова, также известного как Леша Большой. Слывет великим добродетелем. В частности – взял шефство над детским домом, в котором вырос. Катается черной «Камри». Да что у них за тяга такая к черным «Тойотам» - то? А, ладно. Продолжим. Летом пересаживается на японский байк, за что и получил прозвище.
Не успели мы сесть в машину, как Гоблин уже начал диктовать вводные по новой цели.
- Ты вообще спишь хоть когда–нибудь? – поинтересовался я. – Когда ты успел столько нарыть?
- Эдисон спал два часа в сутки. Тесла – два часа пятнадцать минут. И это, - тут Гоблин наставительно поднял указательный палец, - это были великие люди. А ты так всю жизнь проспишь, ебаный ты сурок.
Филин колесил по центру города, пытаясь проехать к Площади Буревестника Революции. Народу на дороге было много, водить умели далеко не все, отчего на шестиполосном шоссе то и дело появлялись пробки. На улице стояла жара, окна машин были открыты, водители сигналили и переругивались.
- Ебаные мосты, - выругался Гоблин. – Вот какого хуя всех несет в верхнюю часть города? Там что, деньги сегодня раздают? Вот пидор! Ебашь его, Филин.
Последнее высказывание относилось к водиле на черной «Мазде», который пытался подрезать Филина, и пролезть на освободившееся место. Прямо перед нами. Филин на эти манипуляции не обращал ровным счетом никакого внимания и водятела не пропускал. Впрочем, совет Гоблина он также проигнорировал.
Пробку на мосту мы отстояли под ругательства Гоблина. Тот покрывал чернейшей бранью всех, кто купил права, кто насосал права, и прочих индивидов, которые, по мнению Гоблина, входили в пресловутые 95%. Информацию я улавливал скорее тезисно, ибо то и дело проваливался в сон. Единственное что я усвоил, так это то, что виновников ДТП, по мнению моего товарища, стоило расстреливать на месте без суда и следствия специальной командой. Впрочем, я в дискуссию с ним не вступал, а Филин, судя по его невозмутимой роже, давно к словоблудию Гоблина привык. Посему, ругаться Гоблину быстро надоело. Он включил магнитолу и в верхнюю часть города мы въехали под бессмертную песню FPG «Хана», которая орала из динамиков так, что у меня аж уши закладывало.
Улица Буревестник Революции начиналась от площади с одноименным названием и шла аж до Проспекта имени Белинского. Длинная улица, застроенная элитным жильем для обеспеченных людей. Чтоб купить тут квартирку размерами чуть больше СИЗО, мне пришлось бы продать почку.
Во двор Филин сворачивать не стал, высадив нас у станции метро в полукилометре от нужного адреса. Остальной путь мы с Гоблином, как видится, протопали пешком.
Тяга к максимальной безопасности была оправдана. Палить тачку, на которой мы позже поедем убивать Хонду, возможно даже в этом самом дворе – верх глупости. Так же, как и во дворе нам лучше не отсвечивать. Спалит какая-нибудь бдительная бабка – и пиши, пропало. Заскочив в ближайший магазин и купив пару бейсболок, мы вошли во двор.
Двадцать пятый дом, расположенный в исторической части города, был одним из четырех братьев – близнецов. Однотипных домов, выстроившихся в ряд вдоль дороги. С другой стороны двор нужного нам дома упирался в Дом Лингвиста – пятиэтажку таких охуительных размеров, что тянулась она целый квартал.
Припекало солнце, на лавочках двора сидели, что – то оживленно обсуждая, пенсионерки, на детской площадке играли детишки. Чуть в отдалении, у песочницы сидели две молодых мамы с колясками, укачивая малышей. Обычный двор. А вот ни машины ни мотоцикла у подъезда не было.
- Клиент отбыл на работу, - подытожил Гоблин.
- А поехать сразу на работу был не вариант? – накинулся я на него.
- Ты что, дурной? - голос Гоблина прозвучал скорее утвердительно, нежели вопросительно. – Он начальник охраны сети заправок. Хер знает, куда его понесло с утра. Подождем здесь.
В целях конспирации,из двора решено было свалить. Въезд во двор все равно был один – через Тихий переулок. Так мы околачивались вокруг проулка почти весь день.