– Купила, не купила – какая разница? Она все равно ничего бы мне не продала. – Эбби не могла понять, почему себя позволяет втягивать в этот нелепый разговор.
– А ты вот представь себе, чисто теоретически, что на сей раз она согласилась бы. Так купила бы ты у нее эту лошадь?
– Если бы очень хотела? Наверное.
– Даже несмотря на то, что ты ненавидишь ее и не хочешь иметь с ней никакого дела? – подзадорил ее Маккрей.
– Я не испытываю к ней ненависти. – Едва эти слова сорвались с ее языка, Эбби изумилась себе самой. Изумилась потому, что сказанное ею было чистой правдой. Эбби не знала, каким образом и когда это случилось, но она действительно перестала ненавидеть Рейчел. – К тому же покупка лошади – это всего лишь бизнес. Так что здесь личные эмоции абсолютно ни при чем.
– Так вот представь себе: все мои отношения с ней всегда были и остаются только бизнесом. Ничего, кроме деловых отношений, нас не связывает. И уж тем более нет никакой речи о каких-то личных чувствах с моей стороны. Но ты даже слушать меня не хочешь – ни сейчас, ни раньше. Скажи, почему, Эбби? Почему?
– Не знаю. – Сейчас ей очень хотелось дать ему весомый ответ, однако у нее ничего не получалось. – Может быть, раньше просто не могла. Была слишком молода и больше склонна подозревать худшее. В тот год столько всего приключилось, что я… – Поняв, что собирать разбитое прошлое по кусочкам бесполезно, она наконец вырвала свою руку из его пальцев. – Да какая теперь, собственно, разница, Маккрей? Что было, то прошло.
Однако он в тот же момент вскочил на ноги и, схватив ее за талию, повернул к себе лицом. Она даже не заметила его молниеносного движения.
– Не должно пройти, Эбби.
Глядя в его глаза, Эбби почти верила ему. И теперь, когда его губы с щеточкой усов над ними начали приближаться к ней, она уже не пыталась увернуться от них. Прикосновение его губ было мягким и зовущим, оно пробуждало в ней чувства, которые она привыкла считать давно забытыми. Слишком много лет прошло с тех пор, когда она познала восхитительные моменты бурной страсти, ощутила нежную силу его рук, ласкающих ее тело. И теперь эти руки вновь напомнили ей о далеких днях истинных наслаждений. Она прижалась к нему, извиваясь от потребности любить этого человека, который когда-то так много для нее значил.
– Я хочу тебя, Эбби. – Крепко сжимая в объятиях любимую после долгих лет разлуки, он припал губами к ее шее возле мочки уха. Пряди ее волос путались в его усах. – Все эти годы я ни на минуту не переставал хотеть тебя, любить тебя. И ты все это время продолжала любить меня. Только не спорь со мной, прошу тебя. Ничто не изменилось, Эбби. Ничто, будь я проклят. Ничто!
Однако все обстояло совсем не так.
– Ты ошибаешься. – Эбби отпрянула от него. – С тех пор многое изменилось, Маккрей. Я уже не та женщина, которую ты знал тогда, да и ты не тот. Мы оба изменились. Я повзрослела. Теперь я мыслю и чувствую совсем по-другому. Ты не знаешь меня. Не знаешь, какой я стала, чего хочу и в чем нуждаюсь.
– Не знаю, какой ты стала? Тогда, черт возьми, позволь мне попытаться угадать, – насмешливо произнес он. – Бьюсь об заклад, мои наблюдения не подведут меня. Возьмем, к примеру, твои волосы. В последнее время я вижу тебя не иначе, как с этим чопорным пучком на затылке. Могу поклясться, что свои прекрасные волосы ты давно уже не носишь распущенными. – Маккрей пробежал пальцами от ее затылка до стоячего воротничка блузки. – И носишь в основном водолазки, а если и блузки, то застегиваешь их до самого подбородка. А пиджаки у тебя все, как на подбор, мужского покроя. Разрази меня гром, если в твоем гардеробе я найду хоть одно нарядное платье, которое подчеркивает твою фигуру.
– А вот и нет! У меня есть несколько таких платьев.
– И все новые?
– Это не имеет значения.
– Так ли уж не имеет? Подумай, Эбби, ты страстная женщина, однако свою страсть похоронила глубоко в душе, под этими стоячими воротничками и чопорными пучками. И не любишь ты своего фермера. Ни минуты не любила!
– Ну и что ты хочешь этим сказать? – вспылила Эбби. – Что я должна бросить его? – Впрочем, этот вопрос она могла бы не задавать. По его глазам было видно, что именно это он и имел в виду. – А после что? Возвратиться к тебе?
– Да, черт побери! – досадливо скривился он, однако тут же постарался согнать эту гримасу с лица. – Разве ты не видишь, что только так можно решить все проблемы? Мы будем все вместе – ты, я, Иден. Только так и должно быть!
Эбби молча смотрела на Маккрея несколько секунд. Затем медленно отошла от него на середину пустой комнаты. Она была не в силах сдержать горький смех, рвущийся из горла, как рыдания.