Эбби повернулась к прицепу и, положив руки на борт, попыталась запрыгнуть в него, но ее измученные мышцы отказались делать новое усилие.
– Ты не поможешь мне, Бен? Я не могу сама, – смущенно сказала она. Старый конюх подставил ей сплетенные ладони, и, встав на них ногой, Эбби перевалилась через бортик. Бен направился было к трактору, но Эбби остановила его.
– Я хотела спросить тебя, не привезут ли нам завтра зерно. У нас осталось не слишком много.
– Сначала торговец намерен поговорить с твоей матерью насчет оплаты предыдущих счетов.
– Верно. Ты говорил мне об этом. – Эбби нахмурилась, досадуя на свою забывчивость. – Я как раз собиралась позвонить по этому поводу сегодня днем. Вечером обязательно позвоню мистеру Хардмэну домой.
Она поклялась себе, что уж на сей раз не забудет. Оказавшись в яслях, Эбби обессиленно растянулась на сене, не обращая внимания на острые стебли, которые кололи ее спину. Трактор взревел и дернул прицеп. Чуть не свалившись, Эбби даже не пошевелилась, чтобы удержаться. Силы еще понадобятся ей, когда придется открыть ворота выгона.
Она никогда еще так не уставала. Болело все – каждая косточка, каждая мышца, каждая клеточка. Ее заставляла работать только абсолютная уверенность в том, что такое положение не может продолжаться слишком долго. Скоро все станет на свои места, и в конце туннеля уже виден свет. Hо почему ей кажется, что это – несущийся на нее поезд?
Сквозь жуткую трескотню трактора она услышала мотор грузовичка. Мелькнула слабая надежда, что это Маккрей. Эбби не видела его и ничего не слышала о нем с той самой ночи. Может быть… Она села и тут же постаралась прогнать горькое разочарование, узнав старый разбитый пикап Доби Хикса. Он подъехал к воротам выгона и встал, блокируя выезд. Интересно, какого черта он притащился?
Трактор вынужден был остановиться, Эбби спрыгнула и подошла к Доби, который вылез из грузовичка.
– Если ты заявился, чтобы получить долг, то денег у нас нет. Вот твое драгоценное сено. – Она со злобой показала на прицеп. – Можешь его забрать!
Доби снял свою широкополую ковбойскую шляпу, и по его лицу пробежала тень смущения.
– Я не за этим приехал, Эбби. Мне не нужно это сено. Я приехал только, чтобы протянуть тебе руку помощи. Я знаю, что у тебя сейчас не очень…
– Ох, Доби, прости меня! – Ей было очень стыдно за то, что так несправедливо набросилась на него. Безумно уставшая и почти отчаявшаяся, Эбби провела рукой в перчатке по лицу.
– Ты просто устала. Это работа не для тебя. Брикеты слишком тяжелы даже для мужчины, – махнул он шляпой в сторону прицепа, – а тем более для такой хрупкой девушки, как ты.
– Я сильнее, чем кажусь, – вспыхнула она.
– Знаю, но все равно эта работа не для тебя.
А что ей остается делать? Как иначе можно накормить лошадей? Hе может же она бросить их на одного Бена? Вдруг у него не выдержит сердце – что ей делать тогда? Эбби едва удержалась, чтобы не швырнуть ему в лицо все эти вопросы. Впрочем, спасибо хотя бы за то, что вспомнил о ней.
– Спасибо, Доби.
– Соседи для того и существуют, – пожал он плечами. – Мне следовало предложить тебе помощь еще раньше.
– Поужинай с нами.
– В этом нет необходимости.
– А я настаиваю. – Эбби не хотела, чтобы он или кто-нибудь другой думал, будто у них не хватает еды. Их нынешнее стесненное положение было временным – пусть все это знают. – Я скажу маме, что на стол надо поставить еще один прибор.
Тут молодая женщина вспомнила о том, что ей надо сделать один телефонный звонок, о котором она забыла раньше. Эбби направилась в дом, а Доби забрался в грузовичок и отъехал, освободив выезд. Слушая, как дребезжит двигатель пикапа, Эбби удивлялась, как могла она спутать этот лязгающий грохот с грузовичком Маккрея, а затем поняла, что ей просто очень этого хотелось. Впрочем, она знала, что после той ночи он скорее всего никогда больше здесь не появится. Да и с какой стати? Ведь, укладываясь к нему в постель, она не ставила никаких условий.
Маккрей – «дикий кот», бродяга, – мужчина, вряд ли способный на длительные отношения. Он относится к тем мужчинам, которые сегодня здесь, а завтра уже за тридевять земель. Но почему же он не выходит у нее из головы?
Она вошла в дом через боковой вход и направилась в кухню. Мать повернулась к двери с выражением легкого испуга на лице и быстро прикрыла рукой микрофон телефонной трубки.
– Эбби, я так рада, что ты здесь, – выпалила она. – Я говорю с мистером Фишером. Он далеко, где-то в Огайо или Айове – никак не могу запомнить, где он живет. Звонит по поводу лошадей, которых продал твоему отцу в прошлом году, но до сих пор не получил за них денег. Эбби, я не знаю, что ему ответить. Поговори с ним.