– Мак всегда приезжает посмотреть, как выступает Уиндсторм. На все скачки. Почему же сегодня не приехал? – продолжала допытываться Иден. Отсутствие Маккрея не на шутку встревожило ее – еще одно свидетельство взаимного притяжения родственных душ.
– Не знаю, – терпеливо повторила Эбби. – Может быть, слишком занят.
В начале этой недели она разговаривала с ним, и Маккрей сообщил ей, что планирует вылететь на скачки прямо с буровой в Вайоминге. Он рассчитывал прибыть примерно в полдень. Однако его вполне могла задержать плохая погода, тем более что летел он не рейсом коммерческой авиалинии, а самолетом собственной компании. Но если вылет задержался из-за грозы, то почему он не позвонил, не попросил кого-нибудь, чтобы ей передали о его задержке? Разве что… В памяти Эбби внезапно всплыла фотография в утренней газете, на которой был изображен частный самолет, разбившийся в грозу. У нее защемило сердце…
В этот момент на ее талию легла чья-то сильная рука. Вздрогнув от неожиданности, Эбби резко обернулась. Перед ней стоял Маккрей, живой и невредимый. На губах его блуждала знакомая ленивая усмешка.
– Маккрей… Ты долетел, – облегченно пробормотала она.
– А ты думала, не долечу? – Взгляд его темных глаз был столь пронзителен, что ей казалось, он видит ее насквозь.
На какое-то мгновение все вокруг для нее померкло. Она не слышала даже выкриков Иден, старавшейся заставить взрослых обратить внимание и на нее.
– Я… Мы… Иден все думала, прилетишь ты сегодня или нет.
– Только Иден? – Крепкая ладонь надавила на ее спину чуть сильнее, и ей показалось, что он хочет поцеловать ее. Однако вместо этого Маккрей наклонился и подхватил Иден на руки.
– А ну признавайся, ты и в самом деле думала, что я не приеду сегодня поболеть за Уиндсторма? – с шутливой угрозой спросил он девочку. – Ведь это ты официально записала меня в клуб его болельщиков.
– Но я смотрю-смотрю, а тебя все нет и нет. А мама говорит, что ты, наверное, сильно занят, вот и не смог приехать.
– Так и сказала? – Он подбросил Иден чуть повыше и полуобернулся, чтобы лучше видеть Эбби. – Ну это она ошиблась. Запомни: сколько бы ни было у меня дел, ради такого случая я всегда найду время. Сама подумай, разве могу я подвести мою любимую девочку?
– Все равно ты опоздал, – непреклонно напомнила ему Иден. – Уиндсторма уже увели седлать. Ему скакать скоро.
– Приношу глубокие извинения, но виноват лишь отчасти. Задержался в автомобильной пробке – вся дорога от аэропорта забита машинами, да еще авария с кем-то приключилась, так что пришлось почти целый час стоять на месте.
– Значит, вот в чем причина? А я уж думала… – Эбби замолкла на полуслове, с запозданием вспомнив, что ей не следовало выдавать своего беспокойства.
– И что же ты думала? – устремил на нее Маккрей пытливый взгляд.
– Да так, ничего. Пойдем лучше в паддок. Мне нужно поговорить с тренером, прежде чем скомандуют «по коням». – У ворот загона она остановилась, пропуская вперед конюха, который вел еще одного арабского жеребца.
– Осторожнее, Эбби, подчас ты выдаешь себя с головой, – раздался над ее ухом тихий голос Маккрея. Он стоял сзади с Иден на руках. – Тебе не мешало бы получше следить за собой.
– Как? О чем это ты? – несколько растерялась она.
– О том, как ты посмотрела на меня, когда я приехал. Со стороны могло показаться, что ты мне обрадовалась. – Его слова звучали насмешливо, но глаза смотрели вполне серьезно.
Эбби промолчала. Да и что скажешь, если это было чистой правдой? На какое-то мгновение она дала волю чувствам, и это с ее стороны было самой настоящей глупостью. Ошибкой, которой вполне мог воспользоваться Маккрей. Иногда у нее было только одно желание: схватить Иден в охапку и бежать куда глаза глядят – от Доби, от Маккрея, от всех на свете. Однако у нее были еще мать, Бен, лошади. Надо было думать и о них. Господи, и зачем только Маккрей вернулся? Раньше все было так просто, и она отчаянно пыталась уцепиться за эту простоту существования. Но и Маккрей не оставлял попыток всячески осложнить ей жизнь.
Эбби обменялась парой фраз с Джо Гиббсом, тренером Уиндсторма. Она сама не понимала, зачем ей понадобился этот пустой разговор, разве что для того, чтобы лишний раз получить заверение в том, что жеребец находится в отличной форме и полностью готов к состязаниям. А может быть, у нее было подспудное желание хотя бы на минуту избавиться от общества Маккрея. После взвешивания пришел жокей в одежде с отметками из синего шелка. В руках у него были легкое седло и жилетка с номером.
Тренер лично взялся седлать Уиндсторма. Эбби, наблюдавшая за этой процедурой со стороны, чувствовала себя абсолютно лишней. И все же уходить почему-то не хотелось. Здесь находились еще полдюжины «арабов», лошадей, которым предстояло участвовать в заезде. Два жеребца были ветеранами ипподрома с внушительным списком громких побед. Фаворит – каурый красавец с плосковатой головой – потерпел в нынешнем сезоне всего два поражения.
– Похоже, ты нервничаешь, – заметил Маккрей.
Взглянув на него из-под широких полей шляпы, она обнаружила, что Иден уже слезла с его рук. Наступила очередь Бена отвечать на нескончаемые вопросы девочки.
– Нервничаю, беспокоюсь, извожусь, грызу ногти, – раздраженно признала Эбби, умолчав, однако, что в ее нынешнем состоянии отчасти виноват именно он. – Сегодня Уиндсторму предстоит нелегкая борьба.
– Не слышу уверенности в твоем голосе. Неужели ты забыла, что он победил на трех предыдущих соревнованиях?
– Нет, не забыла. Однако он никогда еще не участвовал в стартах на милю, да и с лошадьми такого класса ему еще не приходилось тягаться. Тут поневоле забеспокоишься. Скорее всего ты просто не понимаешь, насколько важны для нас эти скачки. От того, насколько успешно он здесь выступит, будет зависеть, сможем ли мы выставить его на «Либерти классик» четвертого июля.
– Но мне казалось, он уже включен в список участников «Либерти».
– Верно, включен, но если он не осилит эту дистанцию, мы снимем его. Дистанция «Либерти» – миля с четвертью. – Эбби сосредоточила все свое внимание на серебристо-белом жеребце, который казался уже разгоряченным в ожидании борьбы, но в то же время полностью безучастным к возне тренера и конюха. – Он должен победить. Должен!
– Значит, ты слышала…
Эбби напряглась всем телом. Она хотела притвориться, что не понимает, что он имеет в виду, но Маккрея было трудно провести. Лучше даже не пытаться.
– О победе Сирокко? Да.
К ним, ведя Иден за руку, подошел Бен.
– Пора занимать места. Скоро начнется.
Пожелав жокею удачи, они покинули паддок и направились в ложу для владельцев лошадей. Иден не могла усидеть на месте, а потому кресло, разделявшее Эбби и Маккрея, оставалось пустым.
Эбби всегда стоило немалых сил притворяться, что она не замечает его, однако сегодня это оказалось еще труднее. Хотелось верить, что причиной ее необычной взвинченности является наэлектризованная атмосфера ожидания. Однако она с внезапным смущением вспомнила, что, по сути, уже призналась Маккрею в чем-то важном. Этим признанием стала ее тревога, которой она не смогла скрыть, когда представила, что его самолет разбился. Слава Богу, Иден продолжала тараторить без умолку. Сейчас ее болтовня казалась истинным спасением.
– Мамочка, а ты не забыла поставить на кон деньги, которые дала тебе бабушка?
– Бен уже поставил. Квитанция у него.
– А сколько он выиграет?
– Ничего не выиграет, милая, если наш Уиндсторм не победит. – Понимая, что такой ответ вряд ли удовлетворит ее дочь, Эбби взглянула на табло тотализатора. В настоящее время шансы Уиндсторма, значившегося под четвертым номером, оценивались как семь к одному. То, что болельщики были не слишком высокого мнения о ее жеребце, вряд ли могло ее радовать. – Думаю, она может выиграть долларов семьдесят.