- Чего ты хочешь? - громко и нетерпеливо спросила я.
- Я хочу спасти отца, - вяло ответила Ева.
- От этих людей?
- Да.
- А себя ты хочешь спасти?
- Если удастся.
- Ты его не любишь?
- Нет.
- Ты хочешь сбежать?
- Да.
- Куда? ”
- За границу. Далеко.
- Тебя там кто-то ждет?
- Да.
- Да, - повторила я, у меня стало легче на душе, я без сил опустилась на диван. Прижала руки к сердцу. У меня снова закружилась голова, как бывало всегда, когда я выходила из сумрачного мира бесцельного наблюдения и ожидания и сталкивалась лицом к лицу с реальностью. Насколько реальность проше! Ева кого-то любит и хочет быть с ним: она хочет жить честной, достойной жизнью. И я должна ей помочь. Да, помочь всем, что есть у меня в распоряжении. Я спросила ее почти с жадностью:
- Что я могу для тебя сделать, Ева?
- Отец тебе скажет, - ответила Ева, словно нехотя произнося слова. - У него есть план...Думаю, у них есть планы. Ты получишь от них весточку, Эстер. Это их дело и твое. Но ты можешь помочь лично мне, если хочешь. В доме есть кое-что, принадлежащее мне. Мне очень тяжело говорить об этом.
- Я не понимаю, - сказала я, чувствуя, как холодеют руки. - Что ты имеешь в виду?
- Эстер, мне нужны деньги, - сказала Ева отрывисто и грубо, словно нападая на меня. - Мне нужны деньги, чтобы уехать.
- Да, конечно, - в недоумении сказала я. - Деньги...Я уверена, что смогу достать какую-то сумму. И уверена, что Нуну тоже сможет...Возможно, могу поговорить с Тибором. Но, Ева, - сказала я, словно придя в чувство, лишенная иллюзий и беспомощная, - я боюсь, что не смогу собрать много.
- Мне не нужны твои деньги, - ответила Ева холодно и гордо. - Мне нужно лишь то, что принадлежит мне. Хочу лишь то, что оставила мне мама.
Ева вдруг посмотрела на меня, в ее глазах пылал огонь обвинения.
- Отец сказал, у тебя хранится мое наследство. Это - всё, что у меня осталось от мамы. Отдай мне кольцо, Эстер. Сейчас, немедленно. Кольцо, ты слышишь?
- Да, кольцо, - ответила я.
Ева смотрела на меня с такой злобой, что я отшатнулась. Так получилось, что я стояла возле серванта, в котором спрятала фальшивое кольцо. Мне нужно было просто повернуться, открыть сервант и вручить ей кольцо, кольцо, которое дочь Вильмы требовала у меня с такой ненавистью в голосе. Я стояла там беспомощная, сложив руки, полна решимости сохранить тайну вероломства Лайоша.
- Когда отец рассказал тебе о кольце? - спросила я.
- На прошлой неделе, - ответила Ева, пожав плечами. - Сказал мне, когда мы ехали сюда.
- Он назвал тебе стоимость кольца?
- Да, он когда-то показывал его ювелиру. Давно, после маминой смерти...прежде чем отдать его тебе, он носил кольцо на оценку.
- И сколько оно стоит? - спокойно спросила я.
- Много, - ответила Вильма, в ее голосе снова появилась характерная хрипотца. - Тысячи. Может быть, даже десять тысяч.
- Да, - сказала я.
Не понимаю, как мне удавалось сохранять такое самообладание и даже говорить несколько свысока, но потом я сказала:
- Ты не получишь кольцо, девочка моя.
- Кольца нет? - Ева пристально посмотрела на меня. Потом спокойнее уточнила:
- У тебя нет кольца, или ты не хочешь отдать его мне?
- Я не буду отвечать на этот вопрос, - сказала я и уставилась в одну точку перед собой. В это мгновение я почувствовала, что Лайош тихо вошел в комнату, ступая так же легко, как всегда, так легко, словно шел по сцене, и я знала, что он где-то рядом.
- Оставь нас, Ева, - сказал Лайош. - У меня дело к Эстер.
Я не оглянулась. Прошло много времени, прежде чем Ева, одарив меня долгим мрачным взглядом, который должен был показать мне, что она мне не доверяет, медленно вышла из комнаты, задержалась на пороге, пожала плечами и стремительно ушла прочь. Но тихо прикрыла дверь, словно была не совсем уверена. Мы стояли в комнате какое-то время, не видя друг друга. Потом я оглянулась, и, впервые за пятнадцать лет, оказалась лицом к лицу с Лайошем.
16
Он смотрел на меня и улыбался особенной скромной улыбкой, словно говоря: «Вот видишь, не такое уж это большое дело!». Я не удивилась бы, если бы он начал потирать руки, как довольный бизнесмен, который пришел повидаться с семьей после особенно удачной сделки, продумывая новые сделки и даже еще более соблазнительные предложения в возбуждении момента. На его лице не было и следа стыда или сомнения. Он был в хорошем настроении, счастлив, как ребенок.
- Я очень хорошо спал, Эстер, - экспансивно сказал Лайош. - Словно наконец-то вернулся домой.
Когда я не ответила, он взял меня за руку, подвел к удобному стулу и галантно усадил.
- Сейчас, наконец, я могу на тебя посмотреть, - пробормотал он. - Ты совсем не изменилась. Время в этом доме остановилось.